Долгий уик-энд. Вероника Генри

приличной отговорки. Ее унылые инертные родители на фоне яркой и суматошной кухни Барнсов смотрелись жалко. Клэр мучительно наблюдала за их попытками поддержать вежливый разговор о том, собираются ли они в замок Хайклер на концерт под открытым небом (нет); куда поедут в отпуск (никуда); будут ли участвовать в садоводческом дне открытых дверей, который пройдет в августе (исключено). Она молча корчилась от стыда за мамину бесформенную синюю кофту и штаны на кулиске, за дешевые кроссовки отца. Изабель с Джеральдом вели себя доблестно, потчевали гостей вкусной едой и прекрасным вином. Напрасно. Бутылка поданного к столу мёрсо стоила не меньше тридцати фунтов, а родителям Клэр можно было с тем же успехом предложить дешевый сладенький «Блю Нан». На какой-то миг она возненавидела их за полную отрешенность, за отсутствие коммуникабельности – но тут же рассердилась на себя за подобные мысли. В конце концов, они – ее родители и никогда не относились к ней плохо; а то, что не похожи на Барнсов, так это не их вина.

      Клэр понимала, что изменилась. Уловили ли перемену мама с папой? Она наконец-то почувствовала себя заметной. Живой, искрящейся и заметной. Она больше не невидимка, которая всю свою прошлую жизнь из кожи вон лезла, лишь бы оставаться в тени. И вместе с этим новым ощущением пришла уверенность. Она, Клэр Марло, теперь не никто, а некто. И хоть иногда ее посещал страх, что без Барнсов она вновь станет никем, вслух она такого никогда не говорила.

      Примечания

      1

      Анчоусы (исп.).