Культ Ктулху (сборник). Коллектив авторов

мое удивление, когда на шестой день, войдя к себе в отель, я увидал в холле двух ответственного вида джентльменов, которых ранее неоднократно встречал в Кройдене. Это и были те агенты, о которых я вам упоминал. Мы обменялись приветствиями. Казалось, они не меньше моего рады встретить знакомого в этом захолустье. Автомобиль свой они припарковали на задах – вот почему, подходя к отелю, я его не заметил. К счастью, комнату они получили как раз рядом с моей.

      Мы немедленно нашли общий язык – разумеется, насколько позволял их род деятельности. Для такой деревеньки двое – это уже серьезная сила; я понял, что назревает облава или что-то не менее важное. О цели их визита не знал никто, кроме окружного шерифа, и информация эта ни в коем случае не должна просочиться наружу, так они сказали.

      Обоим было около сорока; общался со мной в основном тот, что постарше, Сарджент. Его компаньон, Робертс, был не такой разговорчивый. Одеты они были в гражданское, и я сомневаюсь, что хоть кто-то из деревенских заподозрил, кто они такие и зачем явились сюда. Я сам узнал об их миссии совершенно случайно, и случай этот привел к череде самых необычайных событий из тех, в которые я в своей жизни влипал. Но я снова забегаю вперед.

      В тот день за ужином эти двое были странно тихи. За тем же столиком восседал неотесанного облика индивидуум; я подумал, что это, должно быть, и есть шериф. Я сидел у себя в уголку, неторопливо ковыряясь в поданной мне взъерошенным официантом тарелке. Они ничего не заказывали. В комнате царила странная напряженность. Прочие посетители занимались своими делами. Через ближайшее открытое окно неслось отдаленное кваканье лягушек. Оба агента были обращены ко мне в профиль; шериф смотрел ровно в противоположном направлении. Все эти детали я привожу вам исключительно затем, чтобы вы хорошенько представили себе обстановку. Как я уже сказал, лягушки вопили, и воздух был тяжелый, будто от предчувствия чего-то непонятного, но зловещего.

      Внезапно из ниоткуда раздался удар колокола, сладостный, как золотой сентябрьский полдень. Комнату мгновенно заполнила волна звука, нежного и вместе с тем гибельного, звеневшего в холодном горном воздухе, словно голоса нимф. По коже у меня побежали мурашки. В этой эльфийской музыке отчетливо ощущалось нечто непостижимое и запретное. Воздух на мгновение пронизала осязаемая, вибрирующая сила – зыбкая, словно радуга, но ошеломительная и жуткая, ибо совершенно неземная. Сказать, откуда она исходит, было невозможно. Ее одновременно источали темные холмы и сама комната. Я сидел, как громом пораженный; пальцы мои, дрожа, выстукивали по крышке стола. На местных жителей звон подействовал не менее удивительно: каждый замер на месте, зачарованно прислушиваясь. Шериф вскочил на ноги, ругаясь вполголоса. На лицах обоих маршалов запечатлелось благоговейное изумление – мое наверняка отражало то же самое чувство.

      Бог мой, Сингл, я до сих пор слышу этот звон! Пленительное эхо, внезапное, захватывающее дух, невыразимо злое