Метапрактика. Осознание скрытого. Александра Сашнева

в ее квартире, он постоянно устраивал там попойки, блевал прямо на пол, воровал у нее деньги – сам не работал уже несколько лет: напивался и спал в своей кровати в устроенном бардаке. Собственно к тому моменту их уже ничего и не связывало, кроме ее квартиры, ее зарплаты и его пьянства.

      Что она получала взамен? Приступы астмы, пропадающй голос, проблемы с желчным пузырем, избыток кортизола, бессонницу, отчаяние, стыд и безысходную уверенность в своей полной невалидности для жизни.

      Я дала ей отличную технику проживания гнева связанную с криком, ударами по сырому тесту. Так я помогла ей начать освобождать диафрагму. Помню, она еще спросила, не повредит ли супругу то, что она таким образом, через крики и битье постороннего предмета, выплеснет все накопившееся по отношению к их совместной жизни.

      Нет! Ни в коем случае. Механизм этой метапрактики в том, что клиент общается со своим гневом, а не с другим человеком. Предмет (кусок теста) я предложила ей именно потому, что тесту все равно, а ее тело может выложить в него свои импульсы и признаться себе в своих реальных чувствах. К тому же тесто – это архетип, такой же, как глина, это нечно, что можно ощутить как некую плоть, но плоть ничью, плоть как источник любой плоти.

      После этого кусок теста следовало испечь и раскрошить птицам. Раскрошенный гнев, усвоенный птицами меняет свою природу, он превращается в обычные птичьи какашки, становится удобрением, минералом.

      Можно миллион раз говорить, что нет смысла гневаться на этого человека, можно бить шкаф, орать в лесу – это все слабые припарки, потому что метафора должна содержать драматургию: диалог с чувством или событием,действие – выплеск эмоции через крик и удары (освобождение, акт агрессии с включением диафрагмы, кора, ног и всего тела, разрешение телу быть), завершение процесса – результат (преобразование куска сырого теста в печеное, прожаривание гнева и последующее очищающее кормление птиц).

      Птицы ничего про гнев не знают, это раз, второе – при переходе энергии в другую модальность, она теряет свое наполнение, исчезает, изменяя качество. Кроме того, птицы связаны с небом, поэтому трансформация очищения приобретает дополнительную чистоту.

      В оконцовке мы так и сделали, в отличие от совета другого психолога завернуть записку, на которой написано «гнев», в целлофановый пакет и «похоронить» – закопать где-то в парке в землю.

      В чем ошибка этой метафоры? В ней нет контакта с телом. Слово, написанное на бумаге – это как раз про ментальность, тогда как для трансформации чувств требуются именно телесные формулы.

      Далее. Целлофан – очень прочный материал. Неизвестно, сколько лежал бы этот кусочек бумаги в земле парка. Когда мы хороним в землю покойника, мы скрываем от себя процесс его разложения и трансформации в энергию земли, трав, деревьев, мы не хотим видеть, как тело поглощается подземными существами. Мы хотим оставить себе живой образ человека.

      Мы расстаемся с его телом, но не с образом. Мы