Царица Горго. Виктор Поротников

была перевязана узкими льняными лентами от локтя до плеча. Он получил ранение во вчерашнем сражении, когда взбирался на палубу персидского судна. Триера Поликрита под названием «Никея», что значит «Победа», являлась самым крупным кораблём во всём эллинском флоте. Потому-то Поликрит сражался на равных с большими финикийскими триерами. Триера Поликрита пустила на дно один финикийский корабль и ещё одно финикийское судно было взято воинами Поликрита на абордаж.

      На корабле, захваченном Поликритом, оказался влиятельный персидский военачальник Артохм, женатый на сводной сестре Ксеркса.

      – Артохм сражался, как бешеный, но мои удальцы всё же пленили его, – посмеиваясь, молвил Поликрит в разговоре с Еврибиадом. – Телохранителей Артохма пришлось всех перебить, они дрались отчаянно. Вся палуба захваченного персидского судна была залита кровью изрубленных варваров. Я сам чуть головы не лишился в той жестокой схватке!

      – И всё же, друг мой, ты вышел победителем, – не без зависти в голосе заметил Еврибиад. – Ты захватил большой вражеский корабль, взял в плен персидского военачальника. Эгинцы могут гордиться тобой!

      Догадываясь, что именно гнетёт Еврибиада, Поликрит ободряюще пожал ему руку.

      – Флот Ксеркса ещё не разбит, вчера мы лишь опробовали в деле нашу морскую тактику, – сказал он. – Решающие битвы с варварами ещё впереди, друг мой. Так что воинской славы нам хватит на всех!

      Глядя на входной полог, за которым скрылся Поликрит, торопившийся устранить все повреждения на «Никее» к концу этого дня, Еврибиад размышлял с мучительной досадой: «Да, полчища Ксеркса несметны, поэтому ратной славы хватит всем эллинам, взявшимся за оружие. Однако у спартанцев боевой славы должно быть больше, иначе зачем мы встали во главе общеэллинского флота и войска!»

      Перед полуденной трапезой к Еврибиаду пришёл Фемистокл, который сразу заговорил о том, насколько успешной была вчерашняя битва с вражеским флотом.

      – Общие потери персов в шесть раз превосходят наши потери, – молвил Фемистокл, сидя возле постели Еврибиада. – Кроме того, одна лемносская триера покинула флот Ксеркса, перейдя на нашу сторону. Этой триерой командует знатный лемносец Антидор. В прошлом он не раз бывал в Афинах по торговым делам. Я хорошо его знаю.

      – Думаешь, Антидору можно доверять? – спросил Еврибиад, глядя в большие, широко поставленные глаза Фемистокла.

      – Вполне, – кивнул Фемистокл. – Антидор в душе ненавидит персов, ведь они убили его брата и племянника во время Ионийского восстания. Антидор горит желанием отомстить за них.

      Фемистокл с торжеством на лице поведал Еврибиаду также о том, что Антидор нарисовал на папирусе точную схему расположения персидских кораблей вдоль побережья Магнесийского полуострова. Фемистокл принёс этот папирус с собой, показав его Еврибиаду.

      – Видишь, друг, на Магнесийском полуострове нет больших бухт, поэтому персы расположили свои суда вдоль пляжей и маленьких лагун, растянув их