Гений. Алексей Слаповский

признал, что это было ошибкой, – признал Евгений.

      – А толку, что ты признал? Нинке это не объяснишь теперь! Что обидно: было-то один раз пять лет назад. Нинка ведь и развестись может, если ей в голову ударит!

      Евгений ровным голосом произнес:

      – Лев Толстой сказал, что брак есть вечная борьба мужчины и женщины за власть друг над другом. Бернард Шоу сказал, что брак – уродливая форма сосуществования двух разных существ. Чехов сказал, что брак крепок, когда сильна половая любовь, все остальное скучно и ненадежно. Оскар Уайльд сказал, что брак – пусть к убийству себя и любимого человека.

      – Он был голубой, не считается. Много ты помнишь, как я вижу.

      – Да. Фрейд сказал, что, когда люди женятся, они живут не друг для друга, а для кого-то еще. Для общества. Для детей. Для прокормления. Для порядка. Он же сказал, что секс в браке без влечения – одна из частых причин импотенции. Лао-Цзы сказал, что без фундамента общества рухнет дом любой семьи. Кастанеда сказал, что, если муж и жена окажутся вдвоем на необитаемом острове, муж первым делом утопит жену. Или съест.

      – Лихо. Что же, людям жениться вообще не надо?

      – Почему? Чехов советовал одному из братьев побыстрее жениться, потому что это его спасет. Толстой считал, что без брака человек – зверь. Нечего защищать, нечего жалеть. Бернард Шоу сказал, что в браке проявляется все плохое, но и все хорошее. Бог сказал: плодитесь и размножайтесь.

      – Ты только Бога не трогай!

      – Нельзя тронуть то, чего нет.

      – Ты еще и в Бога не веришь?

      – Верю.

      – Это как? Его нет, а ты веришь?

      – Верить в то, что есть, намного проще.

      – Я чувствую, у тебя в голове кислое с пресным, холодное с горячим, каша, в общем.

      – Как у всех, согласился Евгений, – согласился Евгений.

      – Ну нет. Я точно знаю, что Нинку свою люблю.

      – Такого не бывает. Никто никого не любит целиком. Ты любишь в ней что-то. Всё целиком вообще любить нельзя. Вот мы сегодня говорили о картошке. Что она и полезная, и вредная. Каждый человек тоже и полезный, и вредный, и хороший, и плохой. Любят за хорошее. А иногда и за плохое. Но вообще-то все люди любят всех людей. Потому что в каждом человеке есть хоть маленькое зеркальце, в котором каждый другой человек может увидеть себя. Видит – и любит.

      – Это кто тут? – спросили из темноты.

      А потом по глазам ударил луч фонарика.

      Торопкий закрыл рукой глаза.

      – С кем имею честь? – спросил он, становясь подчеркнуто вежливым, как всегда в острых жизненных ситуациях: вежливость в таких случаях была для него как шест для канатоходца – помогала держать равновесие.

      – Документы покажем!

      Луч фонаря ушел вбок, Торопкий проморгался, вгляделся. Перед ним были два российских пограничника, Толя и Коля, с которыми он встречался уже, когда шел сюда. Сказали друг другу «Привет! – Привет!» – и разошлись, а теперь вдруг – документы. Почему?

      – Толя,