Им придется умереть. Питер Джеймс

пяти лет, который с пониманием относился к каждому клиенту. Он всегда успокаивал их, каким бы безнадежным, по его мнению, ни казалось дело. В классическом костюме, с клубным галстуком, безукоризненно начищенными ботинками и глазками-бусинками за маленькими круглыми очками в черепаховой оправе – которые за тридцать лет его юридической практики несколько раз выходили из моды, но теперь снова были в почете, – он, по описанию одного клиента, выглядел как брат-близнец покойного комика Ронни Корбетта, только очки у него были поменьше и руками он размахивал посильнее.

      Окружающим Гриди казался настоящим семьянином с небольшими амбициями, наивысшим карьерным достижением которого было то, что он избавил от тюремного заключения наркомана, обвиняемого в краже туалетных принадлежностей стоимостью в тридцать фунтов из круглосуточной аптеки. Хороший муж и заботливый отец, куратор школы и щедрый благотворитель, Теренс Гриди был из тех людей, которых никогда не заметишь в многолюдном зале – и не только из-за невысокого роста. Он выглядел точь-в-точь как человек, который всегда оставался в тени, и его идеально описывали слова Уинстона Черчилля: «Он скромный человек, и у него есть для этого все основания».

      «Жаден до дел, но не до денег», – неустанно повторял юрист, сообщая случайным клиентам о расценках. За его столом на стене висел девиз в рамке: «НИКТО НЕ СТАЛ БОГАЧЕ, ОТПРАВИВШИСЬ В ТЮРЬМУ».

      Теренс Гриди мог бы добавить, что никому не удалось разбогатеть, оказывая правовую поддержку на льготных условиях, но, похоже, дело приносило приличный доход. Симпатичный дом с четырьмя спальнями в престижном районе Хова, с ухоженным садом – благодаря таланту его жены, – и недвижимость в Девоне в совместном владении. Они ездили на хороших машинах, всегда последней модели, но не позволяли себе ничего лишнего. Единственной вещью, которую хоть как-то можно было назвать броской, была его гордость – винтажные часы «Ролекс субмаринер». Но так как возраст часов перевалил за шестой десяток, никому, кроме настоящих коллекционеров, они не казались чем-то особенным.

      Жена Барбара продала свой небольшой питомник орхидей и теперь часто оценивала цветы на конкурсах орхидей, в том числе за границей. Все оставшееся свободное время она подрабатывала хореографом в местном любительском театре.

      Трое детей окончили частные школы и сделали карьеру. Старший сын, Дин, был успешным бухгалтером – трудился в фирме в центре Лондона и женился на коллеге, которая вскоре должна была произвести на свет первого внука Гриди. Обе дочери работали по соседству: одна – ипотечным брокером, другая – в благотворительной организации по борьбе с домашним насилием.

      После ареста мужа Барбара Гриди рассказывала всем, что ни малейшего понятия не имела обо всех преступлениях, в которых его обвиняли, и просто не хотела – не могла – в это поверить. Произошла большая ошибка, они взяли не того человека. Совершенно не того. Однозначно.

      11

      29 ноября, четверг

      – «Французский