Дичь для товарищей по охоте. Документальный роман. Наталия Вико

пудов ваты и до одного миллиона восьмисот тысяч кусков ткани» и поставил точку.

      В комнате было душно. Он поднялся и отворил окно, однако, легче не стало – тягучий летний воздух был полон предощущением грозы.

      «Хорошо сейчас в Покровском. С детьми. Окунуться в речку, полежать на берегу, глядя в летнее небо, – мечтательно подумал он. – Хоть и не хотелось бы пока с Зиной встречаться. Впрочем, ехать все равно придется – завтра день рождения Машеньки. (12). Надо бы еще подарки прикупить, – Савва улыбнулся, представив, как обрадуется ему черноглазая певунья. – Что ж. Надо собираться. Но, пожалуй, поедет он туда не один. При посторонних им с Зиной будет легче».

* * *

      За окном вагона неторопливо сменялись однообразные картинки. Низкое закатное солнце слепило глаза.

      – Люблю я, Василий Осипович, российские пейзажи, – Савва, прищурив глаза, смотрел в окно. – Хоть с виду унылы и дики, зато раздольны. Как русская душа. Без конца и без края.

      Его спутник – мужчина лет шестидесяти с небольшой бородкой, всю дорогу занимавший Савву увлекательной беседой, согласно кивнул:

      – И впрямь, Савва Тимофеевич, широта русской души – от простора земли русской. В какую сторону не пойдешь, везде волю найти можно, – сделал паузу, задумчиво взглянув на Савву, – коли ищешь.

      Поезд, издав хриплый гудок, замедлил ход.

      – Подъезжаем, Василий Осипович, – сообщил Морозов. – Нас должны встречать.

      Поезд заскрежетал тормозами, дернулся несколько раз и остановился у платформы.

      – А вот и братец! – улыбнулся Савва, заметив человека, заспешившего навстречу.

      – Савва! С приездом! – к нему подбежал, радостно взмахнув руками, Сергей. – А я тебя с утра ждал. Бог мой! Да ты не один?! – увидел он спускающегося следом мужчину.

      – Василий Осипович! Радость – то какая! Вот уж не чаял вас сегодня увидеть! – Он порывисто обнял гостя – знаменитого Ключевского, перед которым они с Саввой преклонялись. Ключевский был не просто человеком – легендой, он был тем, кто первым открыл для них с братом тайны истории. Учитель. Какое звание может быть выше?

      Савва передал небольшой кожаный баул подбежавшему к ним кучеру, и они двинулись к стоящему неподалеку экипажу.

      – Вот, Василий Осипович, прошлый раз мы с вами сюда намного дольше добирались, а сейчас, как нарочно для нас, станцию открыли – Ново-Иерусалимскую, – сообщил Савва.

      – Не иначе, знали, что вы сюда снова пожаловать изволите! – радостно добавил Сергей.

      Экипаж тронулся с места. Дорога уходила налево, поднимаясь в гору, затем пряталась в еловую аллею.

      – Счастливый вы человек, Савва Тимофеевич! – воскликнул Ключевский, взглянув на погрузившегося в раздумья Морозова.

      – Да – да… – рассеянно ответил тот.

      – Именно счастливый, – продолжил Ключевский, – хотя вполне допускаю, что этого и не осознаете.

      Морозов удивленно поднял брови.

      – А не осознаете просто в силу