Сыночек в подарок, или Станьте моим мужем, босс!. Алекса Гранд

время вместе? Бесспорно. На этом все.

      Я еще раз провожу финишную черту под нашими отношениями, чтобы у Карины не осталось никаких сомнений. Но она никак не хочет принимать суровую действительность.

      Натужно морщит лоб, как будто решает в уме сложное уравнение. Вонзается зубами в нижнюю губу. И подскакивает на ноги, пошатываясь на своих ходулях.

      Сначала препарирует меня острым взглядом, словно лягушку. А потом не находит ничего лучше, как устроить скандал.

      Цепляет стоящий рядом с ней органайзер со стола и запускает его в стену позади меня. Он падает на пол с глухим стуком. Жалобно звякает завалившийся набок степлер. А я спокойно роняю.

      – Мимо.

      Следом за органайзером отправляется кубок, полученный моими пацанами на региональных соревнованиях. Минуя мою макушку, он едва не сшибает картину с изображением снежного барса, и приземляется рядом с многострадальным степлером.

      На этом запал у Резниковой иссякает. Она обхватывает себя ладонями за плечи и резко меняет вектор поведения.

      – Марк, нам ведь было здорово вместе. Я выучила, какой кофе ты пьешь и что предпочитаешь на завтрак. Ради тебя я даже записалась в кулинарную школу.

      – Это похвально.

      – Северский, ну хватит! Я была готова отказаться от тусовок, которые обожаю, и превратиться в покладистую невесту. Печь пироги, варить борщи и ждать тебя с работы.

      – В этом нет нужды, Карин, – качаю я головой и гадаю, в какой момент все свернуло не туда. – Я ведь ничего тебе не обещал, правда. Я сразу предупредил, что наша связь не дольше, чем на пару-тройку месяцев. Без привязанностей. Без обязательств.

      – Но я надеялась…

      – Что я изменюсь?

      – Да. Кому-то же ты сделал предложение! Только не говори, что этой своей администраторше! И чем она лучше меня?

      – Тем, что не посещает курсы пекарей, чтобы мне понравиться.

      Позволяя Резниковой додумать все, что ей заблагорассудится, я не отрицаю брошенное в сердцах предположение и вижу, как сильно уязвлена ее гордость. Она злобно бурчит что-то неразборчивое и максимально быстро, насколько ей позволяет неудобная обувь, выметается из моего кабинета.

      Сшибает что-то на пути своего следования. По крайней мере, в барабанные перепонки ввинчивается неприятный звон. И напоследок обвиняет Анечку во всех смертных грехах.

      Распаляясь, Карина обещает кары небесные на Анину голову. И допытывается, что такого умеет Славина, раз я на нее повелся.

      Правда, распинается Резникова недолго. Она исчезает до того, как я успеваю обогнуть стол и выйти в приемную. Так что все, кого я нахожу там – это пунцовая, словно свекла, Аня, ее сынишка, подозрительно косящийся в мою сторону, и виляющий хвостом щенок.

      По-моему, Марли – единственный в этом помещении, кто меня не осуждает.

      Тишина между нами со Славиной воцаряется красноречивая и напряженная. Поэтому я подхожу к стойке, опираюсь на нее локтями и стремлюсь разбавить молчание своим.

      – Прости. Я не думал, что у Карины так поедет крыша.

      – А я не думала, что быть вашей невестой опасно