Сыночек в подарок, или Станьте моим мужем, босс!. Алекса Гранд

вилкой о тарелку. Комкает салфетку. И стреляет безжалостной фразой в упор.

      – Знаешь, Ань, нам нужно развестись.

      – Что-о-о?

      Мой голос повышается на несколько октав и звучит до противного надломлено.

      – У меня есть любовница.

      Произносит беспощадно Олег и совсем не жалеет мои чувства. Не оправдывается, не выглядит виноватым и не пытается списать все на глупую интрижку по пьяни на корпоративе.

      Его откровение припечатывает меня к стулу. Опускается на макушку каменной глыбой. И вышибает воздух из легких.

      Так, что я шумно закашливаюсь и вцепляюсь в бокал, махом опрокидывая в себя все его содержимое.

      – Как давно? – уточняю зачем-то я, хотя какое вообще это имеет значение.

      – Скоро будет год, – сухо сообщает Олег и с фантомным грохотом захлопывает крышку моего гроба. – Катя носит моего ребенка.

      Я мотаю головой из стороны в сторону, как китайский болванчик, и отчаянно отказываюсь принимать услышанное. Сглатываю судорожно и за несколько секунд перемещаюсь со станции «принятие» на станцию «безудержный гнев».

      Швыряю бокал в стену за спиной у супруга. И бью посуду, как в дешевом третьесортном кино. Тарелки раскалываются на десяток неравномерных огрызков. Звон не отрезвляет.

      Отрезвляет холодный равнодушный тон мужа.

      – Полегчало?

      – А должно было?

      Отвечаю вопросом на глупый вопрос и перекидываю волосы через плечо, заходясь в истеричном хохоте.

      Я, как дура, колдовала полдня над плитой. Купила соблазнительное кружевное белье. Надела тончайшие чулки с ажурной кромкой. Пока Олег рассуждал, как преподнести мне сокрушительную новость.

      Идиотка!

      – Ань, собери, пожалуйста, вещи. И поищи жилье. Я хочу перевезти сюда Катерину.

      * * * * *

      Я вываливаю на оторопевшего босса подробности личной жизни и прячу глаза в кружке. Странно, но после этой исповеди с нотками горчащей полыни становится легче дышать.

      Как будто произошедшее не такая уж катастрофа, раз стало достоянием общественности.

      – Хреново.

      Северский одним словом характеризует мой интимный рассказ и замолкает. А я последними словами ругаю себя за несдержанность.

      – Забудьте, Марк Алексеевич. Глупости это все. Пойду я.

      – Сидеть, – командует шеф, отмирая, и сканирует меня нечитаемым взглядом. – Пожалуй, я готов принять твое предложение. Только я хочу, чтобы ты в обмен оказала мне услугу.

      Северский еще не расписывает никакие условия, а я уже горю в огне мучительного стыда. Воспаленный мозг услужливо подсовывает мне неприличные картинки и вынуждает пожалеть о собственной опрометчивости.

      Глава 3

      Марк

      – Я хочу, чтобы ты в обмен оказала мне услугу.

      Говорю я твердо и замолкаю, внимательно изучая Анино хорошенькое личико.

      В это же мгновение ее щеки окрашивает неровный лихорадочный румянец. Дыхание учащается.