Битва Света и Тьмы. Ткачиха Судьбы. Владимир Александрович Мисечко

в ночи.

      ***

      Мара: Дыхание Зимы и Шёпот Забвения

      В ледяном царстве, где вечный мрак царит,

      Где стонут ветры, а снег вьюгой кружит,

      Живет богиня, чье имя – тихий стон,

      Мара, властительница снов и похорон.

      Она приходит в час, когда гаснет свет,

      Когда усталый мир погружается в бред.

      Её дыхание – иней на стекле,

      Её прикосновение – холод на земле.

      Одета в саван из лунного серебра,

      В глазах её – бездонная, немая тьма.

      В руках её – серп, что косит жизни нить,

      И веретено, что прядёт судьбы канву, чтоб скрыть.

      Не смерть она, но грань меж бытиём,

      И сном глубоким, что зовётся небытиём.

      Она – забвение, тишина и покой,

      И шёпот ветра над замёрзшей рекой.

      Боятся Мары, но и чтят ее приход,

      Ведь после ночи новый день придёт.

      Она – очищение, избавление от пут,

      И шёпот: «Все пройдет, все забудут».

      Когда зима сковывает землю льдом,

      Когда душа тоскует о тепле и о былом.

      Помни о Маре, о властительнице сна,

      О той, что дарит отдых, когда жизнь трудна.

      Не бойся мрака, не страшись её лица,

      Ведь в каждом угасании – зерно творца.

      И после долгой ночи, полной снов и грёз,

      Вновь засияет солнце, и мир опять воскрес.

      Так пусть же Мара, богиня тишины,

      Придёт к тебе во сне, когда ты одинок и слаб.

      И пусть её дыхание, словно зимний бриз,

      Унесёт печали, и подарит новый лист.

      ***

      Новоходоносор: Песнь о Глине и Звездах

      В землях меж Тигром и Евфратом, где солнце плавит глину в золото,

      Восстал из праха, словно демон, царь Новоходоносор, волей богов ведом.

      Не сын он крови царской, нет, он вылеплен из глины,

      Дыханием Иштар оживлён, для дел великих призван.

      Глаза его – два уголька, в них отражается пламя печей,

      В них жажда власти, что сжигает, и страх, что в сердце вечен.

      Он видел сон, кошмарный сон, о дереве, что к звёздам тянется,

      И срублен было в одночасье, и царство в прах обращается.

      И понял царь, что сон тот – знамение, что боги испытывают его,

      Что должен он воздвигнуть город, что затмит сияние звёзд само.

      И повелел он строить Вавилон, величие его, чтоб мир узрел,

      Сады висячие, как чудо, и башню, что пронзит предел.

      Он гнал народы в рабство, кровь лилась рекой,

      Но город рос, как зверь голодный, питаясь болью людской.

      Иштар шептала ему в уши: «Ты избран, Новоходоносор,

      Твоя судьба – владеть мирами, и страх вселять в каждый взор».

      Но чем выше башня поднималась, чем ярче город сиял,

      Тем больше душу царя терзала тень сомнений и печаль.

      Он видел в звёздах отражение своей гордыни и грехов,

      И слышал шёпот древних богов, что предрекали ему крах.

      И вот однажды, в час полночный, когда луна багрянцем залита,

      Явился ангел, посланник неба, и речь его была сурова и сердита:

      «Ты, Новоходоносор, забыл о милости,