«Шизофрения». Наталия Вико

сильным.

      – Пра-а-вильно! – протянул Вадим. – Инсулиновые блокады или – электрошок. Согласен, приятного мало, но ведь помогает!

      Заметив на берегу пруда скамейку, он остановился, придав лицу жалобное выражение.

      – Ну, иди, иди, садись! – Александра обреченно махнула рукой.

      Они прошли по влажной земле и, стряхнув опавшую разноцветную листву, опустились на скамейку возле прильнувшей к воде старой ивы.

      – Но посмотри, как интересно, – Вадим достал сигарету, – мы лечим шизофрению, проводя человека через смерть, понимаешь? И в момент смерти что-то из него уходит, будто убегают из безжизненного тела некие зловредные сущности, разрушившие нормальную энергоинформационную систему человека и послужившие причиной болезни. Другими словами, происходит очищение через имитацию умирания. На этом и основано мое предположение – что шизофрения – это подселение в человека неких сущностей, покидающих тело в процессе его умирания. Этим сущностям нежизнеспособное тело-носитель просто не интересно.

      – В твоей трактовке – прямо процедура изгнания дьявола из человека! В храм не начал еще ходить? – скептически спросила Александра. – Или, может, мистикой увлекся? Или, не дай бог, оккультизмом? – снова извлекла она на свет виртуальную красную тряпку. К тому же, маленькая месть за напоминание о выигрыше в казино и за «женщину-самку» была кстати. – Похоже, тебе пора заказывать гороскоп, – добавила цвета в кусок воображаемой ткани, глядя на Вадима с нежным ехидством.

      Но бык, к ее удивлению, опять реагировал вяло.

      – Ну, насчет мистики ты, пожалуй, преувеличиваешь, – ненадолго задумавшись, сказал он. – Кстати, знаешь, что означает слово «мистик» в переводе с греческого?

      – Ты мне еще Лао-цзы процитируй, – насмешливо сказала Александра: «Тот, кто знает, не говорит, тот, кто говорит – не знает».

      – Вот именно! – Вадим поощрительно кивнул, – мистик – означает «хранящий молчание». А с тобой разве ж помолчишь? Ты от моего молчания из себя выходишь и норовишь потасовку затеять, – он покосился на локоток. – Поэтому, сегодня я более склонен отнести себя к… эзотерикам, – бросил лукавый взгляд на спутницу, нагло перехватывая у нее пурпурный тореадорский плащ, и, тем самым, превращая правильную корриду в чистое издевательство, где теперь уже ей самой была отведена роль бодатой коровы.

      Александра недоуменно подняла бровь.

      – Не вели казнить, царица! Помилуй! – дурашливо запричитал горе-тореадор, покорно склонив голову, как на плаху под увесистый топор палача.

      – Вадь, прекрати немедленно! Ну почему ты относишься ко мне как к ребенку? Не можешь со мной говорить серьезно? Тогда я уйду! – она приподнялась со скамейки.

      – Сандрочка! Не уходи! – Вадим схватил ее за руку и усадил на место. – Клянусь, я буду говорить с тобой серьезно! О самом сокровенном знании! Выдам все тайны! Как на суде инквизиции с видом