Пушок. E.G.B.

что, вернувшись, ей придется погибнуть во мне, так и не познав жизни. Отправиться назад нельзя. Я уже не могу. С таким же успехом я мог остаться на месте и жить, как деревья за моим окном: не двигаясь никуда.

      Походив по городу еще пару часов, я понял, что устал думать, искать, идти. Так дальше не могло продолжаться, придется приползти к Веронике и умолять выгнать этого Бориса. Я направился в сторону своего… дома? Нет, мне там жизни не было. Столько всего может измениться за один день, один поступок, один ботинок…

      Я обернулся на путь, который меня ждет, если сейчас не ходить позорить свои усы. Где-то вдалеке среди полей виднелось какое-то большое серое здание, гармонично вписываясь в голубое небо.

      «Стоит попробовать сходить туда», – предложил я самому себе и поспешил к нему, забыв обо всем на свете.

      Путь был неблизкий, но я очень не хотел видеть Бориса и эту маленькую беззубую женщину. Приближаясь к зданию, я все спрашивал себя: «Еле выбравшись из одного дома, зачем сам иду в другой?»

      Когда я подошел к зданию, уже стемнело. Я почувствовал животный запах, но не смог определить, что это – кошка, собака, птица? Взглянул на потемневшее небо и загадал желание, вздохнул и решил запрыгнуть в маленькое окно у входа.

      ГЛАВА 3 Куда приводит беспомощность

      «А вдруг я оттуда не выберусь?» – вертелось у меня в голове, но отступать было поздно, так что я продолжал свой путь к открытой форточке, которую успел заприметить.

      Запрыгнув в неизвестность, я быстро понял, что приземлюсь сейчас на морду огромного пса. Я попытался изменить траекторию своего прыжка, но с ужасом понимал неизбежность. Казалось, в одно лишь мгновение это мирно сопящее чудовище решит перекусить мне шею.

      Собака к своему, да и моему, счастью успела среагировать и отскочила от неожиданности. Справа от меня спало еще одно существо – мужчина, занявший все пространство на кресле, создавал своим храпом специфическое музыкальное сопровождение. Оно тут же сменилось на рев бешеного пса. Я нырнул под кресло, чтобы спрятаться и хоть немного успокоить ритм своего сердца, который мешал думать.

      И вдруг нога зашевелилась. Чуть не наступив на мой хвост, она отодвинулась от меня.

      – Да что ты разоралась, проклятая шавка, – пробурчал мужчина. – Дай уже поспать, – сказал он сонным голосом и, кажется, закрыл форточку.

      Ну все, теперь мне некуда идти, даже если на собаку упадет рояль.

      Время, наверное, шло, но только в моей голове. А что, если этот человек обнаружит меня и бросит волчаре?

      Никто не может понять, почему мы так не любим собак, но ведь это так очевидно: они хотят только одного – убить нас, распотрошить, сломать нам шеи, разгрызть наши кости. О мой Лев, так страшно, что я сейчас умру и без клыков этой псины.

      «Так, возьми себя в лапы, нельзя сдаваться, – повторял я про себя и пытался сообразить, как мне выжить: – Как?»

      Псина продолжала рычать и лаять. Не знаю, что она там кричала, но вдруг перед моими усами