Шанс для истребителя. Битва за Британию. Владислав Колмаков

напала на Великобританию и Францию из-за Польши… Тут я сильно сомневаюсь. Гитлер бы и без Польши с ними рубиться начал. Их столкновение было неизбежно. Просто, так все совпало. Но надо же было мне оправдать мои дальнейшие действия в глазах сослуживцев. Я же теперь на их стороне воюю. Теперь-то они полякам точно сочувствовать не должны после моих слов. Потому и подправил совсем немного общественное мнение в свою пользу. Это типа Польша во всем происходящем виновата.

      Ну, вот. Я все правильно рассчитал. Пьяный поляк уже дошел до кондиции и ринулся на меня с кулаками. Ой дурак! Ой дурак! Он же еле на ногах стоит. И куда полез, болезный! Придется проучить! Я не джентльмен или рыцарь. Технично уклоняюсь и пробиваю поляку с ноги пониже пояса. Целюсь в то самое место. В пах. Что? Не честно? А в пьяной кабацкой драке все средства хороши. Эх! Помню еще. Не забыл, как кунг-фу изучал в своей прошлой жизни. Не как профессионал, скорее, как любитель. Тогда вся российская молодежь этим увлекалась. Всякими там экзотическими боевыми искусствами. Ну и меня это поветрие тоже не минуло. Пару лет я ходил в секцию. И вот теперь пригодилось. А хорошо попал. Прямо по бубенцам. Ой, душевно пану Скальскому сейчас прилетело. Со всей пролетарской сознательностью. Это тебе за красную свинью, гамадрил пьяный! Пока он сгибается от боли, добавляю ему еще и правой рукой по морде. Поляк отлетает к барной стойке. Сносит затылком массивные пивные кружки. А затем эпично сползает вниз и затихает на полу. Похоже, что отрубился ниндзя картонный. Россия выигрывает у Польши со счетом один-ноль.

      Когда Станислав Скальский упал, то меня кольнул запоздалый страх. А вдруг я его убил случайно? Но бармен, склонившийся над поверженным бойцом, меня успокаивает.

      – Жив, придурок пьяный! – громогласно объявляет он, пощупав пульс у поляка. – Только сознание потерял! Завтра голова у него будет очень сильно болеть!

      – Что будешь делать дальше, Пятый? – спрашивает у меня наш командир эскадрильи.

      – Что? – не понял я.

      – Мы все видели, что он тебя оскорбил и попытался ударить первым, – терпеливо отвечает Литхэрт, кивнув в сторону лежащего на полу поляка. – Он нарушил закон. Напал на офицера, который выше его по званию. В военное время – это очень серьезный проступок. Если дело дойдет до трибунала, то этого поляка могут расстрелять.

      – Хм, а этот Станислав Скальский хоть хороший пилот? – задумчиво спрашиваю я, решая судьбу задиристого поляка. – Как он воюет? Кто знает?

      – Я знаю, сэр! – выступает вперед еще один молодой летчик с нашивкою 501-й эскадрильи. – Я пилот-офицер Генри Мортон. Этого поляка недавно к нам в эскадрилью прислали. А он уже успел сбить два германских самолета. Он вообще-то, нормальный парень, сэр. Просто мы с ним сегодня в бою с «джерри» потеряли его лучшего друга. Вот Станислав и выпил немного. И не сдержался.

      – А на чем вы летаете? – заинтересовался я.

      – На «Харрикейнах», сэр! – быстро ответил Мортон.

      – Ого, на «Харрикейнах»?