Шанс для истребителя. Битва за Британию. Владислав Колмаков

разговор заходит о прошедших сегодня воздушных боях. Бурно обсуждаем, делимся впечатлениями. В общем, нормальный мужской разговор после трудного дня. К нам подтягиваются еще несколько пилотов. Тоже включаются в обсуждение моей тактики. Промываю им мозги, указывая на превосходство пары перед звеном из трех самолетов. Литхэрт не вмешивается. Молча одобряет мою речь. Все правильно. Времени у нас на тренировки нет. Придется учиться новой тактике в ходе боев. И людей к этому необходимо морально подготовить уже сейчас.

      – А что тут делает эта русская сволочь? – слышу я внезапно громкий вопль на английском языке с жутким акцентом.

      Медленно поворачиваюсь и встаю. Это что за покемон? Расталкивая моих собутыльников, ко мне нетвердой походкой приближается темноволосый молодой человек в английской военной форме с погонами пилот-офицера. Я отчетливо вижу, что этот персонаж уже успел хорошо так набраться.

      – Что это за алкоголик тут выискался? – удивленно спрашиваю я у вскочившего Литхэрта. – Этот вроде бы не наш?

      – Не наш, – подтверждает мой комэск, согласно кивая, а затем рявкает командирским голосом, обращаясь к напившемуся пилот-офицеру. – Вы кто такой? Представьтесь по форме!

      – Станислав Скальский, 501-я эскадрилья! – помявшись, отвечает буян, приложив два пальца правой руки к виску и делая ими небрежную отмашку. Странно. Англичане воинский салют совсем по-другому отдают.

      – У вас возникли какие-то претензии к сэру Алексу Матрософфу, пилот-офицер? – резко спрашивает Литхэрт, нахмурив брови.

      – Возникли! – громко начинает кричать пьяный летчик, все больше распаляясь. – Этот русский недостоин здесь находиться! Ему тут не место. Красному варвару не место среди британских офицеров! После того, что Советская Россия сделала с моей Польшей!

      – Поляк, что ли? – хмыкаю я, недобро усмехаясь.

      – Да, я поляк! – орет мне в лицо Станислав Скальский. – И горжусь этим!

      – Вот и гордись дальше! – говорю я, скорчив презрительную мину. – Вместо мозгов у вас, поляков, всегда была одна только спесь. Ничему вас убогих история не учит. Польша мне напоминает глупую и мелкую моську, которая постоянно лаяла на своих могучих соседей. И она это делала не от большого ума. Инстинкт самосохранения, что, совсем не работал? Нельзя было угадать, что этим все и закончится? Ведь было уже такое. Было! Не один раз вашу придурковатую Польшу соседи уже делили меж собой. Потому что вы их достали! Вы же, поляки, со своим идиотским гонором всех окружающих можете здорово бесить. Но этот урок вам не пошел впрок. Как были тупыми и гордыми ослами, которые на своих ошибках не хотят учиться, так ими и остались. И сейчас опять нарвались на новый раздел Польши между СССР и Германией. И кто же в этом виноват? Вы сами и виноваты. Не тявкали бы на русского медведя и немецкого орла. Вели бы себя спокойно, и тогда, возможно, ваша любимая Польша и уцелела бы. Не зря ее сам Черчилль гиеной Европы называет. Доигралась ваша гиена. Не на тех лапку задрала. В общем,