В уплату долга. Лия Широкова

документы? – строго спрашивает она, смотря поверх очков. – Мне нужно оформить тебя на работу.

      Я невольно прикусываю щёку изнутри, словно пытаясь остановить поток нервных импульсов. Мозг лихорадочно заработал, выискивая правдоподобный ответ.

      – Людмила Николаевна, мне вернули бланк на восстановление паспорта. Нашли какую-то ошибку. Теперь нужно сходить туда, переделать его и подать заново, – вру я, не моргнув глазом, но стыд жжёт изнутри, словно раскалённый уголь.

      – Варя, у нас скоро проверка, и если узнают, что ты работаешь неофициально, мне влепят такой штраф, что тебе придётся работать бесплатно.

      – А вы мне скажите, когда они приедут, и я просто не выйду в этот день.

      – Варвара, ты ведь понимаешь, что я плачу тебе из своего кармана, а не из бюджета школы, – складывает руки на груди, подчёркивая серьёзность разговора.

      – Понимаю, – бормочу я, опуская голову.

      – Это, конечно, не большие деньги, но всё же. Ты мне обещала через месяц принести документы. Я тебя пожалела и согласилась, а прошло уже сколько? Полгода.

      Молчу, не находя слов в своё оправдание.

      Она садится в своё кресло и тяжело вздыхает, словно от безысходности, гася мои капли надежды.

      – Даю тебе ещё месяц. Если не принесёшь документы, нам придётся попрощаться.

      – Спасибо, – без особой радости произношу я.

      Натираю зеркала до блеска, но блестят мои глаза – от слёз, которые предательски стекают по моим щекам. Как же я устала… Больше нет сил. Снова надо будет искать новую работу, унижаться, просить, чтобы взяли без документов.

      Развернувшись к зеркалу спиной, скольжу вниз, медленно оседая. Утыкаюсь лицом в колени и начинаю горько рыдать от бессилия. Не могу больше это держать в себе.

      Вечная ложь. Обман хороших людей, что протягивали руку помощи. Постоянное бегство, прятки от невидимого врага. Даже полиция была куплена ими…

      Три дня после побега мы жили в страхе. Жили в самых дешёвых отелях и питались едой из автоматов, боясь где-то засветиться. Наконец решили пойти в полицию, чтобы заявить обо всём. Пока мы ждали, Поля пошла в туалет и случайно услышала телефонный разговор следователя. Он кому-то докладывал: "Они у нас. Приезжайте".

      Мы вылетели из участка, как пробки из бутылки шампанского. Запрыгнули в первый попавшийся автобус. Пять пересадок, смена одежды, причёсок – всё, чтобы запутать следы, избежать вездесущих камер. Так мы и оказались в этом городе, надеясь затеряться в нём.

      – Варя, почему ты плачешь? – спрашивает Кира, поглаживая меня по голове.

      С этим милым созданием мы познакомились, когда я только начала здесь работать. Она задерживалась после занятий, оттачивая свой танец для предстоящего выступления. В её движениях были явные ошибки, переходы нечеткие, и я решила ей помочь. Когда не было смены в баре, я оставалась вместе с ней после занятий и тренировала её.

      – Я ушибла коленку, – отвечаю я, поднимая голову.

      – Было очень больно? – она присаживается рядом.

      – Да, очень, – вытираю слёзы, – но уже прошло, –