Будешь моей. Наталия Романова

потише, успокойся, – засуетился второй.

      Безоружный, невысокий, вертлявый как угорь, с бегающим тёмным взглядом из-под низких надбровных дуг под высоким лбом.

      – Пристрелю обоих! – завопил Макс, наведя на нас с Лизой ружьё, впивая тёмно-серые глаза на узком, ничем не примечательном лице, такого на улице встретишь – не запомнишь.

      Внутри похолодело, стало не просто страшно или жутко, слово подобрать не смогу тому чувству, что затапливало меня тогда, пока вдруг не услышала отчётливое и звонкое:

      – Ой, ой! Я, кажется, рожаю. Ой, ой, а-а-а-ай, – пронеслось протяжное, заставив меня окончательно заледенеть. Легче бомжам оказать помощь, чем принять одни роды. На роды всегда неслись так, словно пятки жгло. Старались изо всех сил доставить в роддом, передать акушерам с рук на руки. Как угодно, хоть взлететь, лишь бы не принимать в машине.

      В бригаде минимум двое медиков, а я была совсем одна, не считая роженицы, пьяного мудака с ружьём, его приятеля, который скакал вокруг, как Табаки[1], скаля пасть и брызгая слюнями.

      – Женщине необходимо в роддом! – выпалила я. – Отпустите женщину! – уставилась на Макса, рассудив, что если он с ружьём, то главный.

      Роды… я не была готова принимать роды. Любой скоряк скажет, что лучше шестерым.

      – Бегу и тапочки теряю, – окрысился тот.

      Направил ружьё прямо на беременный живот, отчего Лиза застонала громче, отчаянней, заставляя меня покрыться холодным потом, нервно вдохнуть, судорожно соображая, что делать, как поступить. Ведь должен быть выход, должен!

      – Послушайте, отпустите женщину, пожалуйста! Вы же не хотите, чтобы она родила прямо здесь, сейчас?!

      – Да насрать! – было мне ответом от Макса, чтоб ему провалиться, извергу! – Нам терять нечего, да, Серёг?

      – Не знаю… – тот, что похож на Табаки, как оказалось Серёга, с сомнением смотрел на громко стонущую Лизу, явно выражая солидарность со мной.

      – Отпустите. Я останусь вместо неё! – выпалила я, не соображая, что говорю. – У меня отец – крупный чиновник, со мной все ваши условия выполнят, вот увидите. Отец до самого губернатора дойдёт, если надо будет, дойдёт до президента!

      – Чёт не похожа ты на дочь чиновника, – усмехнулся Макс. – Чего бы дочь губернаторской шестёрки на скорой работала?

      – Волонтерство – популярная тема, даёт плюшки при продвижении по социальной лестнице. Баллы активности легче зарабатываются, проще место тёплое получить. Чем больше баллов – тем лучше место. Молодёжная политика области, не слышали? Очень удобно, но места ограничены, между своими поделены, сами понимаете, – несла я откровенную ахинею, смешав в кучу социальные программы, о которых что-то слышала, с теми, что придумала на ходу.

      Продолжала убеждать в том, что дочка огромной шишки, не зная ни одного мало-мальски захудалого депутата. Не приходилось встречать даже муниципалов, что говорить о крупных чиновниках. Начиная с какого ранга чиновник может

1

Табаки – шакал, персонаж из сборника рассказов «Книга джунглей» Редьярда Киплинга, неизменный прихвостень тигра Шер-Хана.