Ты выбрал путь… Рубеж 55. Иосиф Борисович Линдер

не суждено, как видно,

      Боль, как змея, а ненависть – мангуст,

      Укусов нет, следов борьбы не видно.

      Последний магазин длиною в жизнь

      Уж вогнан в рукоять – затвор на старте.

      Ну кто живой? Попробуй покажись

      Весенней крысе, что родилась в марте…

      И врач не может вынуть пистолет

      Из рук твоих – они как будто спящи,

      В глазах туман, в сознании ответ,

      Что ты готов для жизни настоящей.

      Цвет белый тишины, и запах лазарета,

      И боль бинтов, и радость свежих швов.

      Ты пережил, ты прошагал сквозь это

      И лишь теперь способен на любовь.

      Мы ценим жизнь, когда её теряем,

      Как умираем – только наяву,

      И боль утрат так остро принимаем,

      Как мячик, закатившийся в траву.

      Он был сейчас, но мы его не видим,

      Он где-то здесь, найдётся, может быть…

      Мы просто любим, просто ненавидим,

      Порой не можем мелочи простить.

      И в девятнадцать – выстрел в человека,

      А в тридцать девять – память по нему.

      Что двадцать лет? Всего частица века,

      Чтоб жизнь принять. И я её приму.

      Приму за тех, кто сгинул в одночасье,

      Приму за тех, кто нас учил всему,

      Приму за веру, счастье и несчастье.

      Ведь это жизнь моя! И я её приму!

      Что двадцать лет? Всего частица века,

      Чтоб жизнь принять. И я её приму.

      Приму за тех, кто сгинул в одночасье,

      Приму за тех, кто нас учил всему,

      Приму за веру, счастье и несчастье.

      Ведь это жизнь моя! И я её приму!

      Память

      Посвящается памяти великого специалиста разведки и прекрасного человека

      Юрия Константиновича Покидаева

      Хамелеон нам просто младший брат,

      Двуликий Янус – двоюродный дядя,

      Нам надо жить, не опуская взгляд,

      Во имя Родины, в глаза погибших глядя.

      Сталь пистолета греется в руке,

      Врастая в руку, становясь тобою,

      А блики солнца каплей в козырьке

      Вдруг отразились, как ракеты к бою.

      Сменён костюм, жилеточный атлас

      Так в тон платку и галстуку с булавкой,

      Блеск глаз и туфель в свете не угас,

      А вспоминаем – тапочки под лавкой…

      Вновь перемена, и другой язык

      Стучит в висках и путается с русским,

      И ты уже к нему совсем привык,

      Но на столе не русские закуски.

      Опять жара и пыли горький вкус,

      Пружины скрип и чавканье мотора,

      И горько-вдохновленное – «урус»

      Как честная медаль иль метка вора…

      Стена каньона, как водоворот,

      И сапоги по пуду от грязюки,

      А мы ползём, воды набравши в рот,

      Ползём, таясь, как мудрые гадюки.

      Опять приём и чопорный банкет,

      Опять улыбки и притворство позы,

      А мы смеёмся и храним ответ

      Полномасштабной и свинцовой дозы.

      Меняет вновь политика окрас,

      Сменяя