Молитва к Прозерпине. Альберт Санчес Пиньоль

Если же, напротив, пока он будет пожинать плоды своей победы, я окажусь далеко, из всего этого потока привилегий на меня не упадет ни одной капли.

      Но что мне оставалось делать? Я не мог отказаться, не мог протестовать и даже возразить ему не мог: в Риме существовала непререкаемая норма – patria potestas, то есть власть отца, которая считалась безграничной и святой. А если твоим отцом был Цицерон – тем более.

      – Я снабжу тебя деньгами, рекомендательными письмами и транспортом. С этим не будет никаких проблем, меня волнует только одно: обеспечить тебе хорошую охрану.

      Всем тщеславным юнцам свойственно хорохориться, а я к тому же рассердился и поэтому заявил довольно нагло:

      – Мне не нужна никакая охрана, кроме моего меча.

      Цицерон не смог удержаться от смеха:

      – Марк, тебе многое хорошо дается, но с мечом ты явно не в ладах; твой учитель говорит, что ты с этим оружием в бою так же бесполезен, как молот, от которого осталась одна рукоять.

      Он снова засмеялся, а потом напустил на себя серьезный вид и заявил:

      – Я хочу, чтобы тебя сопровождал ахия.

      На этот раз рассмеялся я:

      – Не шути, отец, ведь ты сам учил меня с презрением относится к верованиям астрологов, магов и лозоходцев. И ахии – только одно из проявлений этих глупых суеверий.

      Ахиями, Прозерпина, называли одиноких воинов, воспитанных в монастырях где-то на востоке. Считалось, что они обладают невероятными боевыми навыками, благодаря которым их невозможно победить в сражении. Во всяком случае, такова была теория, потому что я не видел живьем ни одного такого солдата, и само их существование подвергалось сомнениям.

      – Ахии, конечно, существуют, – настаивал мой отец, кивая своей могучей головой. – Только их нелегко отыскать, а еще труднее добиться того, чтобы они тебя защищали.

      – Господин, я знаю, как связаться с ахиями.

      Это сказал Сервус, не попросив разрешения говорить, но важность его заявления извиняла подобную дерзость.

      – Ты? – удивился Цицерон. – И как же надо поступить, чтобы разыскать ахию?

      – Их не надо разыскивать. Они сами тебя находят, но только тогда, когда посчитают нужным.

      Я рассмеялся:

      – А как их позвать? Мне что, нанять глашатая?

      – Ахий вызывают не голосом, – объяснил Сервус, – а сердцем.

      Мы с отцом обменялись удивленными взглядами.

      – Сервус был рабом старика Гибриды, у которого уже голова не варит, – объяснил я. – Поэтому, возможно, ему нравится жить в окружении разных чудаков.

      – Тебе нужно просто запереться в своей комнате и следовать моим советам, – сказал Сервус, словно пропустив мое замечание мимо ушей.

      Цицерон посмотрел на небо: вечерело, а у него еще оставались важные дела.

      – Что ты теряешь? – спросил он, поднимаясь со своего ложа. – Если завтра с утра здесь появится ахия, награди этого раба. А если нет, накажи двойной мерой розог: за дерзость и за обман. А сейчас мне нужно заняться делами, чтобы подготовить твое путешествие. Я хочу,