Журавли над полем (сборник). Владимир Киреев

к Богу, то не сейчас – слишком о многом надо передумать и слишком многому надо заново научиться. Научиться жить среди людей, с людьми.

      – А тебе и не надобно учиться. Ты ученей любого ученого. И все у тебя будет ладно – попомни мои слова.

      – Даже так? – удивленно повернулся к нему Маркин.

      – Именно.

      2.

      – Вечерять будем без Аннушки, – говорил Никифор, когда подошли к его небольшому домику. – Седни церковный праздник, дак будет прибираться. Грязи завсегда хватает опосля людей.

      – Обо мне не думай, – отозвался Маркин. – Я не привык набивать пузо на ночь. Мне бы отдохнуть да подумать о своем.

      – Ну и ладно. Приготовлю тебе каку постель, а пока схожу до церкви, спрошу Аннушку, чего стелить, это ее хозяйство. Ты посиди, покури, оглядись. У нас тут спокой и порядок. Хочешь – за ворота выйди и там посиди на лавочке.

      Никифор ушел, вышел вслед за ним за ворота и Василий. Разросшаяся черемуха заслоняла окошки дома, за черемухой – куст сирени. У других домов почти то же самое. Улица ухоженная, сухая, у стоящей в метрах двухстах церкви Николая Чудотворца – стайки женщин, в основном, как понял он, пожилых.

      Мимо ковыляла худощавая старушка. В одной руке – палочка, другой держала мальчонку лет пяти. Тот шел покорно, зыркая глазенками в сторону стоящего у ворот дома «дяди». В душе Василия что-то ворохнулось, он вспомнил, что так-то таскала за собой в церковь и его самого когда-то бабушка Ефросинья Егоровна. Станица Расшеватская, откуда он был родом, и вообще Ставропольщина, издревле заселена была людьми верующими, а уж о крестьянстве и говорить не приходится. В семье Маркиных – Степана Александровича и Валентины Ивановны – с молитвой вставали утром, с молитвой же садились за стол, с нею же приступали к работе, с нею отходили ко сну. Во всякий церковный праздник в красном углу дома зажигали лампаду, и тот чудный, исходящий от нее запах Василий запомнил на всю жизнь. Помнил он и о том, что любил повторять его отец, а говаривал родитель так-то:

      – Мы, Маркины, сынок, никогда не отступали от своей православной веры, а это значит, что никогда не вредили ближнему, никогда никому не завидовали, никогда и ни в чем никого не обманывали, а трудились в своем хозяйстве до поту и с удовольствием. Потому и достаток нашу семью никогда не покидал, даже в лихую годину. С божьим словом, да с поклоном, да с молитвой приступали ко всякому делу, и всякое дело у нас складывалось и получалось. Вот и ты живи так-то – множь то, что добыто было твоими отцом-матерью, дедами и прадедами. А ежели какой нищий забредет, так ты подай нищему-то, и тебе воздастся за то вдвойне.

      Однако семью зажиточного крестьянина раскулачили одной из первых в станице, но к тому времени Василий уже закончил сельскохозяйственный институт и отбыл по распределению на Шатиловскую опытную станцию, что располагалась на Орловщине. Из Шатиловской откомандировали на Тулунскую селекционную станцию Иркутской области, а это уже была Сибирь, которая манила Маркина незнамо чем,