Журавли над полем (сборник). Владимир Киреев

внимания. Идут себе и пусть идут. Стоят себе возле школы и пусть стоят.

      – Скажи, вот что заставило тебя выбрать профессию агронома? – тихо спрашивала она.

      – Я вырос в семье крестьян, где все заботы связаны с хлебом: круглый год, от весны до весны. И я с самых малых лет приучился думать так же, как думал мой отец, – все о том же хлебе: как отсеемся, как будут подниматься посевы, каким будет урожай, позволит ли погода осенью убрать хлеб и хватит ли его до будущего урожая.

      А она спрашивала дальше:

      – Я про себя знаю все. А ты сам про себя знаешь?

      – Знаю, – отвечал он уверенно. – В стране еще недавно была война, народ обнищал, и если сейчас не дать людям такие сорта хлеба, чтобы разом накормить всех, то жизнь никогда не станет лучше. Ведь жизнь – это хлеб? Так я говорю или не так?

      – Хлеб, конечно, но и книги. Недаром в Писании сказано, что не хлебом единым жив человек. Я вот стихи люблю: Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Потому для меня быть учительницей – главнее нет дела на свете. И своим детишкам в школе я часто читаю стихи. Самые простые и близкие сердцу человека.

      – Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя, То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя…

      – Ведь верно хорошо? Ведь верно, милый?..

      – Верно, конечно, верно. Но и хлеб растить – тоже главное, – упрямился он. Немного погодя спросил:

      – Ты вот сослалась на Священное Писание: ты, выходит, верующая?

      – Хлеб для тела, чтобы были в нем силы. А книги – для души, для ума, чтобы ум был образованным и разносторонним. А вера Христова – для духа. И это, я думаю, впереди тела. А верующая ли я – то вряд ли. Бабушка моя была верующая, да и мама тоже. А я нет. Я комсомолка. Но я замечала, что верующие люди – хорошие люди. И бабушка моя была хорошая, и мама.

      – Мои родители тоже верующие, но что об этом говорить – они люди из прошлого. Мы же смотрим в будущее. Смотрим с уверенностью. Нам по плечу любые задачи, и со всякой задачей мы справимся. А книги – вещь полезная, но далеко не всякие. Научные, к примеру, очень нужные и полезные. Художественные, конечно, тоже можно читать, но только тогда, когда нечего делать. В отпуске, например.

      Василий отвечал со свойственным молодости пафосом, но и она была так же молода. Однако не теряла рассудительности – черта, присущая женщинам в большей степени, нежели мужчинам.

      – Все равно без книг жизнь теряет всякий смысл, – теперь упрямилась уже она.

      – Пойдем на берег реки, – предложил он. – Там теперь такая красота, что не опишешь ни в каких книгах.

      – Пойдем, – согласилась она. – Только я хочу, чтобы ты так же, как и я, любил книги.

      «Да я люблю и готов полюбить все, что любишь ты», – хотелось ему сказать. И он даже готов был сказать, и даже набрал в грудь побольше воздуху, повернулся к ней, да девушка вдруг легко побежала по спускающейся к реке тропинке, он устремился за ней.

      И сколько они так-то бежали – молодые, сильные, и простор открывшейся Ии