Веточка. Артем Ткачук

к – демобилизовался из армии. Из «самой лучшей в мире» военной части №1810. Всё! Достаточно. Про армию больше не хочу! На память от службы мне остались два сломанных ребра, умение есть то, что есть, и постоянное чувство обиды. Ноющее, колючее чувство обиды, как заноза, засело в памяти. Никакой аутотренинг не помогает успокоиться и забыть дни, когда я нес службу и отдавал какой-то долг Родине. Надеюсь, мы с ней в расчете!

      Меня с несколькими военными доставили до ближайшей железнодорожной станции. Комендант, не глядя в глаза, пожал мне руку и пожелал удачи в гражданской жизни. На этом моя двухлетняя служба закончилась. Странно! Этого дня я ждал целых два года. Представлял, как приеду домой к родителям в нашу деревню, соберу друзей и родных, закачу пир горой. Но теперь нет никакой радости, никакого желания возвращаться и показываться кому-либо из знакомых на глаза. Въедливое чувство обиды и полного одиночества. На душе пусто и, честно признаюсь, страшно. Как будто высадили на чужой планете.

      Денег в кармане хватит на билет и ещё максимум на неделю далеко не разгульной жизни. Да, и что такое «разгульная жизнь»?! Я не помню. Для солдата существуют две радости – поесть и поспать. Все лишнее из нас выбивали кирзовым сапогом. Опять я думаю об Армии! Нужно отключить мозг и ехать домой. Время лечит. Вот, приеду домой. Поживу с родителями. Отойду от воспоминаний. Перестану смаковать обиду. Найду работу. Построю дом. Создам семью. Родятся дети.… За минуту я составил план жизни на ближайшие 20 лет. И тут же разочаровался. Хоть в армию возвращайся. Так! Стоп! Надо взять себя в руки! Для начала обменяю воинский проездной документ на билет и сяду в поезд. А там можно двое с лишним суток поразмышлять о будущем и постараться забыть прошлое.

      ***

      Боковое место в полупустом вагоне. Хорошо, что мало людей. Я всегда чувствовал дискомфорт в людных местах. Теперь, после армии, вообще боюсь незнакомых. К моим поломанным ребрам прибавилась паранойя. Интересная жизнь ждет меня на гражданке…. Как же не хочется домой! Хоть плачь. Удивительно! Два года назад мысли были диаметрально противоположными – только о доме и мечтал…

      За окном однообразный осенний пейзаж. Одинаковые серые дома на желто-зеленом фоне, унылые деревни, лысеющие поля, покрытые прыщами-стогами. Я теперь всегда буду видеть мир сквозь серые очки? Эх! Сейчас бы выпить.… Добавить красок.

      Кстати, пить я научился в армии. Родители у меня не пьющие. И в деревне кроме вонючей самогонки ничего не было. А запах яблочной браги до сих пор вызывает у меня тошнотный рефлекс. В армейке – другое дело: водку там пили все. И уж, поверьте, не потому, что наслаждались её прелестным вкусом и тонкими нотками сивушных масел и ацетона. Водка в армии – это целая культура. Она является основным экзаменом по предмету «Мужик ты или баба». На третий день службы я, как и все новобранцы, перед строем выпил стакан водки, и тут же получил в глаз от старшины. Поэтому до сих пор не понимаю, прошел я тот экзамен или нет. Но, как ни странно, водка после этого не стала ассоциироваться у меня с негативными ощущениями. Наоборот, я научился с её помощью абстрагироваться и уходить от реальности.

      На очередной станции я добежал до ближайшего ларька, купил бутылку самой дешевой водки и пару пирожков. После армейской кухни отравиться невозможно. Как говорил наш старшина: «Желудок у солдата должен переварить гвоздь, пока горит спичка».

      – За старшину!

      Я чокнулся с отражением в стекле. Мерзость! Водка пошла так же плохо, как и воспоминания о человеке, за которого я выпил. Долго я еще буду помнить старшину и его индивидуальную справедливость, от которой до сих пор болят кости! Ну вот, опять я вспоминаю службу. А что мне ещё вспоминать? Я новичок в этом мире. Новобранец гражданской жизни. Всё только начинается. Ух ты! Оптимистическая мысль. Водка подействовала.

      За окном стемнело, и огни станционных фонарей добавили новых красок. Я огляделся. Оказалось, что кроме меня в вагоне еще полно пассажиров – и все они одинаковые. В однотипных майках, вытянутых трико и каучуковых тапках на босу ногу. Отовсюду торчат лоскуты простыней и полотенец. Всё вокруг окутано запахом дыма, вареных яиц и колбасы. И только одинокая девушка в конце вагона выбивается из всего этого однообразия. Она сосредоточенно читает книгу, не обращая внимания на вагонный быт. Издалека она очень похожа на Светку – мою первую и, как мне кажется, последнюю любовь. …Она погибла, когда мы учились в девятом классе. Несчастный случай. Река забрала мою Светочку-веточку. Так называл её только я….

      Поздняя осень. День похорон был ясный и теплый. Помню, шел дождь. Как будто лето вернулось, для того чтобы оплакать мою Свету. На прощание собралась вся деревня. Жители выстроились в длинную очередь, чтобы подбодрить, обнять, выразить соболезнования. Все подходили сначала ко мне, а только потом к Миле Андревне – маме Светы. Все знали о нашей дружбе, которая началась с детского сада, и переросла в настоящую любовь в старших классах.

      До утра я ходил вокруг кладбища и плакал вместе с дождем. В тот день я понял, что потерял самого близкого мне человека. И терять больше нечего…

      ***

      Отражение в стекле стало отчетливым – солдат в чистой гимнастерке на фоне темно-синего леса.