Вторая жизнь потерянной души. Даяна Райт

>

      – Время смерти восемнадцать часов сорок четыре минуты, – эти слова прозвучали как приговор, оборвавший все мои земные связи.

      Несколько дней агонии, мучений и невыносимых пыток подошли к концу. Моё тело, ослабленное и отравленное длительным кетоацидозом, наконец-то обрело покой. Сердце перестало биться, заставив кровь в венах застыть в неподвижности. Но даже в этот момент я не могла полностью освободиться от физической оболочки – моё сознание продолжало цепляться за реальность, словно пытаясь найти выход из этой безысходной ситуации.

      Благодать – вот что ожидало меня после долгих часов невыносимой агонии. Это было долгожданное забвение, погрузившее разум в глубокий и бездонный омут. Но откуда взялись эти странные представления о “свете в конце туннеля” и о жизни после смерти? В тот момент, когда душа покидает свою телесную темницу, мы все отправляемся в бескрайнюю бездну забвения и спокойствия, чьи объятия дарят израненной жизнью душе долгожданное облегчение.

      Это место было похоже на бескрайние воды бурлящей стихии. Меня окружала глубокая и наполненная спокойствием синева. Это ощущение можно сравнить с погружением в лазурные воды тропических океанов, которые охлаждают разгорячённую после солнечного зноя кожу. Живительная синева окутывала душу со всех сторон, принося с собой покой и тишину. Синяя бездна всё глубже поглощала разум, лишая всех тревожных мыслей и болезненных воспоминаний. Я буквально чувствовала на себе этот благодатный синий оттенок, который проникал в каждую часть моей израненной души. После всех пережитых страданий эта синева была лучшим даром судьбы и моим «лекарством от всех болезней».

      Не имея телесного воплощения, я не могла коснуться окружающей меня синевы и не могла почувствовать её энергию руками. У меня возникло дикое желание пощупать эту “бездну” и дотронуться пальцами до водной глади, что окутывала меня со всех сторон. Но это было невозможно. Я ощущала бездну и её синий оттенок спокойствия в душе, но коснуться благодатной синевы я не могла.

      Долгое время мой разум пытался понять, что ему делать дальше и почему мой путь до сих пор не был окончен. По всем правилам я должна была утонуть средь волн загадочной бездны и раствориться в синеве долгожданного спокойствия. Но этого не происходило. Я словно зависла между двумя мирами и увязла в густой синей массе, что заполнила всё моё сознание.

      В тот момент, когда я уже готова была погрузиться в безбрежное синее море и навсегда потерять сознание, какая-то неведомая сила потянула меня обратно. Словно рыба, которая прячется в лазурных водах от ярких солнечных лучей, я оказалась пойманной на крючок этой силы. Она крепко держала меня и не давала погрузиться в бездонное спокойствие.

      Я пыталась вернуться в синее море, чтобы увязнуть в его густой массе, которая недавно дарила мне долгожданное умиротворение. Но неведомая сила продолжала выталкивать меня наружу, всё дальше вытягивая из вязких объятий синевы.

      Боль. Невыносимая и всепоглощающая боль заполнила мой разум. В голове был туман, который мешал услышать собственные мысли. Впервые в жизни я ощутила чистый лист и тишину в голове. Я не могла думать и осознавать происходящее со мной.

      Среди боли и тумана я почувствовала слабое шевеление собственных конечностей. Это была едва заметная дрожь, которая пробежала по кончикам холодных, как лёд, пальцев.

      Где-то на границе сознания я услышала чей-то громкий крик:

      – О, боже! Она пришла в себя! Она жива!

      Я не могла понять, чей голос звучал у меня в голове вместо моего собственного, и почему этот загадочный человек говорил такие странные вещи.

      После мимолётной вспышки в голове и неудачной попытки делать логические выводы разум вновь погрузился в небытие. На этот раз я не ощутила желанной синевы и её беспробудного омута спокойствия. Меня окружала темнота и пустота, не имевшая оттенка.

      Сложно сказать, сколько времени прошло, прежде чем сознание вернулось ко мне. В этот раз я смогла ощутить своё тело и все конечности разом. Веки непроизвольно задрожали, пытаясь разомкнуться после долгого сна. После нескольких неудачных попыток завеса начала размыкаться, пропуская первые за долгое время лучи света в ставшую для меня родной темноту.

      Первое, что я увидела, был пропитанный отчаяньем синий свет люминесцентных ламп. Этот оттенок был наполнен безнадёжностью, и от него веяло пронизывающим до костей холодом. Ощущения были такими, словно я стояла обнажённой в сорокаградусный мороз и была полностью беззащитна перед безжалостной стихией. Холодный синий свет вызвал сильное жжение в глазах, что заставило мои веки вновь сомкнуться.

      – Милая, ты слышишь меня?

      Очнувшись в привычной темноте, я впервые за долгое время услышала голос живого человека. Это был нежный женский тембр, наполненный теплотой и заботой. Инстинкт самосохранения сработал автоматически, и мои веки приоткрылись, образуя тонкую полоску света.

      Я увидела размытый силуэт незнакомой женщины, черты лица которой были скрыты в холодном синем свете. Мои пересохшие губы дрогнули, и из горла вырвался тихий хрип:

      – Я…