50 тонн жести. Кирилл Кудряшов

в самом деле, что? Перед ними – тело Коли. Сколько еще человек из их команды живы, а сколько мертвы? Довольствовался ли убийца кровью одной жертвы или ему нужны все, и он будет вести свою охоту до самого конца, пока не перережет всех? На самом деле из всей команды Илью волновали только два человека: Аня, из-за которой он здесь и оказался, и Вика, стоявшая сейчас за его спиной. Аня – это 13 лет крепкой и искренней дружбы. Вика – это симпатия с первой секунды. А остальные… Он не знал их, как бы цинично это не звучало, и не собирался оплакивать никого из них. И конкретно сейчас он чувствовал страх за свою жизнь, ответственность за викину, беспокойство за анину, но ни капли скорби по убитому Коле.

      Не до скорби сейчас.

      – Ко входу! – скомандовал Илья. – Позовем на помощь!

      Из-под двери, ведшей в лабиринт, пробивалась тоненькая полоска света. За дверью – администратор. С такого расстояния они, наверное, смогут до него докричаться.

      – Заодно, может быть, найдем кого-то еще.

      Они говорили вполголоса. Никто не закричал "Э-ге-гей, ребята, идите сюда!" Они оба понимали, кто придет на этот крик с большей вероятностью, чем их друзья.

      Шаг, толчок спины в спину, снова шаг, снова толчок. Сделав шагов пятнадцать, Илья остановился у первого же ответвления лабиринта. Стрелка, ведущая в центральную комнату лабиринта, единственную комнату с освещением, указывала направо. Значит ко входу – налево, против направления стрелки. Но как же страшно было повернуть в темноту, не зная, шагнешь ты в пустоту, или напорешься на нож.

      – Держи ладонь на уровне глаз, – негромко посоветовала Вика.

      Эта фраза показалась Илье смутно знакомой.

      – Почему?

      – Ты видел, какой у него нож?

      – Большой! – зло ответил Илья.

      – Ты вообще готовить умеешь?

      – Пельмени. Яичницу. Причем тут это?

      – Понятно. У него шеф-нож. Кухонный. Понимаешь?

      Илья кивнул, забыв, что в темноте Вика его не видит. Поднял согнутую в локте левую руку вертикально, как прилежный ученик за партой, просящийся к доске, и шагнул налево, в темноту, оставляя правый отнорок лабиринта на Вику. Успеет ли она среагировать? Сможет ли перехватить руку убийцы и, используя какой-нибудь прием из дзюдо, уложить нападающего на пол? Что-то подсказывало ему, что сумеет. То, как бесстрашно Вика держалась в экстремальной ситуации, располагало к тому, чтобы доверить ей спину.

      Похоже, и сама она думала о том же. В лабиринте не было направлений, и хоть с его точки зрения Илья шел впереди, в некотором роде он прикрывал спину Вике.

      За поворотом никого не было. За спиной, кажется, тоже. Илья с трудом подавил в себе желание обернуться, чтобы посветить фонариком туда, куда был направлен и викин фонарь. Нельзя. Нельзя отвлекаться ни на секунду. Может быть, убийца стоит впереди, в нескольких шагах от него, не выдавая себя ничем, не издавая ни звука, не включая свой фонарик, который у него наверняка есть. Стоит и ждет, когда Илья повернется в противоположную сторону. Всего на секунду, но эту секунду он использует по максимуму. В темноте секунда значит многое! Секунда требуется