Записки о виденном и слышанном. Евлалия Казанович

люди составляют уже обо мне известное суждение, с которым впоследствии и подходят ко мне и на которое я отвечаю тем же. Если же человек слабее меня, то, узнав, за что он меня принимает, я просто играю роль, дурака валяю.

      Отчасти это было вчера и с доброй душой С. П. Петрашкевич, перед которой я показывала себя человеком немного необыкновенным, много пережившим и перевидевшим. Я говорила без умолку и рассказывала многое, о чем можно бы и помолчать было.

      Видно, и впрямь «давно не говорила», как она объяснила мое замечание о том, что я чересчур уж разболталась.

      После обеда. Хорошие произведения имеют ту особенность, что чем больше проходит времени после знакомства с ними и чем больше вспоминаешь их, тем больше они нравятся и тем больше открываешь в них достоинств.

      Так, «Огненный ангел» с каждым днем приобретает мои новые симпатии, и я охотно прочла бы еще что-нибудь в таком роде, а за «Пруд» Ремизова114 как-то не хочется и браться!

      26/VI. Должно быть, все Буличи народ не талантливый. Автор «Сумарокова»115, как и наш Сергей Константинович, куда как скучен! В особенности после того, как я прочла несколько старомодную, но все же интересную и даже довольно талантливую книжку Стоюнина о Сумарокове116. К сожалению, не помню, кто из них первый по времени: если Булич, то заслуги за ним должно признать, т. к. тогда надо полагать, что Стоюнин очень многое у него заимствовал и самостоятельного исследования не дал, но изложил гораздо талантливее.

      А Ремизова и «Пруд» скука! Начала его сегодня читать.

      И что это за род литературы, не могу понять. Неужели такие лоскутки могут кого-нибудь удовлетворять? Художники уже отстали от лохматой, растрепанной живописи, пора бы и писателям.

      Хотя и говорится, что истинный художник творит для себя, но этими словами вовсе не отрицается, что он должен и для себя хорошо обдумывать и еще лучше выполнять; тут же ничего подобного не чувствуется.

      А считают его талантливым, и есть даже у него поклонники – Гусаков, например, сильно защищал его у меня. Не понимаю!

      Ну, может, дальше и попадется что-нибудь лучшее, а пока – скука.

      Жаль. Ремизов понравился мне у Шляпкина, и я надеялась на большее у него.

      Позже. Перед отъездом на дачу мечтала о том, что примусь здесь за драму. Нет! С драмой еще нужно погодить: два месяца слишком незначительный срок, за это время только-только обдумать можно, а написать?!..

      Приходится ждать окончания Курсов, тогда буду наконец свободна! Тогда исполню две мечты: куплю Шекспира, венгеровского, и засяду за драму.

      В добрый бы час!

      28/VI. Как все-таки во «Всякой всячине»117 чувствуется рука и душа женщины, умной, светской, гуманной, привыкшей милостиво царствовать! Если во время Булича еще не был известен настоящий автор и направитель ее, – по ее общему тону он мог бы угадать его, тем более что он уже дошел до предположения, что она возникла в небольшом кругу светских, может быть, и придворных людей.

      Особая,

114

Роман А. М. Ремизова «Пруд» был опубликован (с купюрами) в журнале «Вопросы жизни» (1905. № 4–11); отд. изд.: СПб., 1908; 2‑е изд.: СПб., [1911] (в качестве 4‑го т. собрания сочинений).

115

Профессор и директор ВЖК С. К. Булич был племянником и учеником по Казанскому университету Н. Н. Булича, автора книги «Сумароков и современная ему критика» (СПб., 1854).

116

Стоюнин В. Я. Александр Петрович Сумароков. СПб., 1856.

117

«Всякая всячина» (Петербург; 1769–1770) – журнал, выходивший под редакцией секретаря Екатерины II Г. В. Козицкого; в журнале принимали участие А. О. Аблесимов, А. П. Сумароков, А. В. Храповицкий и др., а также императрица.