Чайная буря. Хафса Файзал

пассажира в проезжающей мимо карете – проводил пожилого мужчину с темными волосами и узким разрезом глаз долгим, отнюдь не мимолетным взглядом. Возрастом тот годился Джину в отцы. Как-то вечером Флик отважилась задать Джину несколько вопросов и узнала, что его родители пропали. Не умерли, не очень уверенно уточнил тогда он.

      Глупо было думать, что он ее не поймет.

      – Может, ты и права, Фелисити, но мне по силам сделать так, чтобы время твое было потрачено не зря,– произнес Джин голосом, от которого ее бросило в дрожь, и протянул ей сиреневую ленту. Они были в двух шагах от женщины, торговавшей галантереей. Флик могла поклясться, что Джин даже не взглянул в сторону того лотка.

      А потом он махнул в сторону переулка Кладовщиков и «Дрейфа», дома Казимиров.

      Джин так ничего и не рассказал ни о работе, ни о том, как вознаградит ее за потраченное время, и все же Флик последовала за ним. Она замедлила шаг, когда они приблизились к темно-красному зданию. Флик уставилась на витиеватый шрифт, которым была выполнена надпись на матовом стекле входных дверей «Дрейфа», – у нее тоже получались превосходные вензеля, пока однажды талант к изящному письму не завел ее куда-то не туда.

      Флик уже бывала здесь – как-то раз днем, когда мать наконец-то дала на это добро. Ей до сих пор помнился вкус невероятного чая, ради которого в «Дрейф» стекались посетители со всех концов города.

      «Дрейф» несложно было принять за респектабельное столичное местечко. Именно такое впечатление он и производил. Светлый элегантный интерьер, убогость улицы теряется за скоплением дорогих карет и одетых с иголочки посетителей в блестящих цилиндрах и богато расшитых платьях. Словно это был особняк какого-нибудь лорда и все съехались сюда на великолепный бал. Словно чайная вовсе не ютится между литейными мастерскими, публичными домами и ночлежками. Словно здесь не угощают кровью нежить.

      Неспособность видеть дальше своего носа всегда была одной из главных отличительных черт состоятельной публики.

      – А если меня заметят и кто-то донесет матери, что я здесь? – спросила Флик.

      Джин посмотрел на нее с тем же выражением, что и прежде.

      – На нас работает много стукачей, Фелисити, но никто из них не доносит леди Линден.

      Двери «Дрейфа» распахнулись под звон колокольчика, и из чайной вышел темнокожий парнишка во фраке и черных перчатках; он отвесил им поклон.

      – Рени, мальчик мой! – поздоровался с ним Джин.

      Парнишка передал сумку Флик девчонке внутри и, крутанувшись на месте, раскинул руки в приветственном жесте и чинно прошествовал в заведение.

      – Миледи, – поздоровался с Флик Рени.

      – Благодарю, юный сэр, – ответила она и завороженно уставилась на сцену, что разворачивалась прямо перед ней: «Дрейф» в движении.

      В том, как команда Казимиров лавировала по залу, чувствовалась гармония: один принимал заказы, другие сновали между столиков с полированными подносами в руках. Пахло чаем – насыщенно и ярко, терпко и свежо. Стены были обшиты деревом и вдоль потолка отделаны темными обоями, тонко