Белая вежа, черный ураган. Николай Черкашин

по русско-турецкой войне невесть какого счета… Дед делился с внуком не только секретами конного дела, но и рассказывал под добрую чарку и хорошее настроение про своего деда. Рассказывал почему-то полушепотом, но всегда с горделивым блеском в глазах – про сотника станицы Тифлисская Андрея Гречишкина. Много позже Антон прочитал в старом журнале «Нива» про подвиг своего пращура.

      Очерк назывался «Лошадиный редут». Дело было так:

      «Утром 15 сентября 1829 года реку Кубань пересекла неполная казачья сотня – 62 человека из станиц Тифлисской и Казанской – во главе с сотником Андреем Леонтьевичем Гречишкиным. Отряду было поручено исследовать левый берег Кубани возле места под названием Волчьи ворота, откуда, по данным разведки, горцы при поддержке Турции планировали атаковать казачьи станицы. Чтобы рассеять внимание казаков, они осуществляли вылазки мелкими группами в разных местах. Необходимо было выяснить, где они собирали основные силы. В середине дня перед Волчьими воротами казаки встретили отряд Джембулата Айтекова, во много раз превышающий численностью неполную сотню Гречишкина…» Отряд абреков-головорезов шел на родную станицу – на Тифлисскую. И его надо было остановить во чтобы то ни стало. И молодой сотник, понимая, что это будет последний бой, придумал небывалое. Он велел казакам спешиться, стать полукруглом и убить своих коней кинжалами. Обливаясь слезами, казаки сделали все так, как приказал сотник, первым заколовший своего гнедого красавца. Тела коней выложили полукругом, как редут и встали, вскинув ружья. Расчет сотника оказался верным. Кони врагов, чуя своих мертвых собратьев, вставали на дыбы, сбивая атаку и подставляя своих всадников под ружейный выстрел…

      Держались долго. Но полегли все, прикрыв путь на родную станицу. Под перезвон колоколов казаки несли на плечах девятнадцать гробов во главе с порубанным сотником. Убиенных сопровождал конный взвод с обнаженными шашками… Казаков похоронили в братской могиле в центре станицы, а сотника Андрея Гречишкина и двух урядников – в отдельных могилах тут же. На братский холм поставили пушку. Антон помнил, как дед водил его мальцом к этой могиле. Тогда ему была интересна только пушка. Он залезал на нее и смотрел в широкое дуло. В 1934 году пушку увезли в Кропоткин – к местному музею. А часовню и братскую могилу взорвали. «Расказачили» станицу…

* * *

      Старшина Антон Незнамов как сверхсрочник жил не в военном городке, а в самом Волковыске – на частной квартире. Собственно, ту комнату, которую он снимал у настоятеля городского храма Святителя Николая отца Феофилакта, квартирой и не назовешь: обыкновенная комната с круглой чугунной печкой посередке и двумя окнами в сад. И утварь незамысловатая – кровать, стол, две табуретки, скрипучее кресло-качалка, резной дубовый шкаф. В правом углу, как положено, стояла на треугольной полочке икона с ликом Николая-чудотворца. Незнамов как кандидат в члены ВКП(б) хотел поначалу икону снять. Но при