Маркиза Светлой Пустоши. Надежда Игоревна Соколова

откровенно скучала. Моей деятельной натуре не хватало возможности проявить себя. В карете никуда не выедешь без риска свернуть себе шею на местных ухабах. Портала у меня нет. Денег на его приобретение – тоже. А руки чесались, в буквальном смысле слова, хотелось поскорей заняться чем-то интересным, полезным, может, необычным. Но уж точно не сидеть в четырех стенах.

      Я вздохнула, посмотрела на темень за окном и поднялась. Пора было ужинать, переодеваться и ложиться спать.

      Ночь прошла спокойно, чего не скажешь о следующем дне. Потому что рано утром, после завтрака ко мне нагрянул сам советник императора, Ричард горт Партайский, герцог Нортомский. Собственной персоной, угу.

      Видимо, наконец-то вспомнил об оставленных без присмотрах чужих рудниках и решил снова туда наведаться. И не смог. Бедолажка.

      Ну а так как я оставила доступ ему и его людям только к порогу моей усадьбы, то и портал он открыл сюда.

      Явился, грозно сверкая очами, как сказал бы какой-нибудь земной классик древности. Раздраженный, недовольный, смотрел зло. Его манера вести себя напоминала мне разъяренного льва, который не может добраться до своей добычи. Разве что пар из ноздрей не пускал. А так – самый настоящий гневающийся герцог.

      Ну, как я его себе представляла.

      – Ронья Настасья! – едва увидев меня, он кинулся в бой, даже о правилах вежливости позабыл. Впрочем, какие правила вежливости, когда дело касается больших денег и упущенной выгоды? – Ронья Настасья, вы понимаете, с кем вы вступили в войну?!

      – И вам доброе утро, ваше сиятельство, – хмыкнула я. – Чудесная сегодня погода, не правда ли?

      Погоду за окном назвать чудесной мог разве что мазохист. Никому другому и в голову не пришло бы любоваться снегом с дождем, слякотью и холодом. Ну и серым небом заодно.

      – Великолепная, – отрезал Ричард, причем таким тоном, как будто зачитывал смертельный приговор и мне, и погоде разом. И смотрел со смесью пренебрежения и досадливого недовольства. Мол, нашлась тут букашка у меня под ногами, мешает мне вести себя, как я привык. – Ронья Настасья, вы не ответили на мой вопрос! Вы хоть представляете себе мои связи в столице?! Вы не боитесь переходить мне дорогу, ронья Настасья?!

      – А что, теперь связи важнее закона стали? – утончила я, усаживаясь в кресло гостиной, в которой мы беседовали. – И где это прописано? Можно ознакомиться с данным указом? Не сверкайте глазами, ваше сиятельство, не поможет. Вы много недель обкрадывали меня, законную хозяйку этих земель. И теперь, когда вам перекрыли доступ к моим ресурсам, вы пришли мне угрожать. Очень, очень по-мужски, знаете ли. Так что там с указом о главенстве связей над законом?

      Ричард что-то произнес, вряд ли цензурное. Ричард что-то произнес, вряд ли цензурное. Его речь была длинной и довольно эмоциональной, но я не поняла ни слова, лишь по интонации догадалась, что он был в ярости. Затем он щелкнул пальцами и исчез. Прямо из моей гостиной, угу. Вот просто взял и растворился в воздухе. Хорошо хоть не утащил с собой кресло, в котором сидел.

      – Какое