Ловя момент. Татьяна Солодкова

скажи, что можешь починить?

      Пожимаю плечами.

      – Могу. – Не хвалюсь, честное слово. Правда могу. – Как раз думал поговорить с капитаном, мне понадобятся инструменты.

      При упоминании Роу выражение лица Мэг меняется, становится задумчивым.

      – Держу пари, Джонатан понятия не имеет, где лежат инструменты. Спроси лучше Нормана. Он отвечает за грузы, а заодно всегда знает, где на этом чертовом корабле что лежит.

      Маргарет пытается придать себе беспечный вид, но не сомневаюсь, что-то тут нечисто. Она почему-то очень не хочет, чтобы я говорил с капитаном.

      Склоняю голову набок, не сводя с медика глаз.

      – И разрешения у Роу спрашивать не нужно?

      Мэг поджимает губы. Еще бы – мы оба понимаем, что, если я полезу в систему жизнеобеспечения судна, а капитан об этом узнает постфактум (или еще хуже – в процессе), он меня точно не похвалит.

      – Ты хочешь помочь или выслужиться перед Джонатаном? – в лоб спрашивает Маргарет.

      Какой мне смысл перед ним выслуживаться? Я к нему не нанимался, так, можно сказать, случайно оказался на его корабле.

      Смеюсь.

      – В первую очередь я не хочу спать под тремя одеялами.

      – Аргумент, – признает Мэг, сама ежась. На ней кофта не тоньше моего зимнего свитера. – Мой тебе совет, – говорит на удивление серьезно, – попроси инструменты у Нормана и сделай по-тихому. Пусть лучше Джонатан примет потепление за новый перебой в системе.

      Вот теперь совсем ничего не понимаю, а я это дело терпеть не могу. Любопытство – один из моих самых злейших пороков.

      – Это ведь не потому, что Роу мне настолько не доверяет?

      Маргарет уверенно качает головой.

      – Не потому. – И сжимает губы в прямую линию.

      Секреты, секреты… А холодно всем.

      – И это не имеет отношения к тому, что на борту нет постоянного механика, а роботы-уборщики свалены в пыльную кучу в кладовке? – продолжаю допытываться. Я упорный.

      Но Маргарет непреклонна. Она складывает руки на груди, принимая оборонительную позицию.

      – Хочешь и можешь помочь – помогай, – отрезает таким тоном, что желание задавать вопросы пропадает. – Ты забудешь о «Ласточке» через неделю, а нам тут еще жить и жить.

      Чертовски не люблю чего-то не понимать. Тогда мое воображение начинает строить догадки, и все становится еще хуже.

      – Как скажешь. – Поднимаю руки ладонями от себя, временно сдаваясь. – Пойду, поищу Нормана.

      – Иди-иди, – благословляет Мэг, – лучше сейчас, потому что после драки с Эдом вряд ли ты сможешь ходить, а тем более приносить пользу.

      – У нас планируется спарринг, а не смертоубийство, – напоминаю. – Спарринг – это тренировочный бой.

      – Это ты потом своему сотрясению мозга скажи, – качает головой Маргарет, и не думая менять свою точку зрения. Зря она так, не настолько я плох в рукопашной.

      – Ладно, пойду, – решаю. Раз уж, по мнению Мэг, жить мне осталось только до вечера, не мешает поторопиться.

      – Иди-иди, – провожает медик, – пока ходится.

      Шутливо