Под прикрытием. Шарипа Курсановна Пратова

его складывать оригами, показывала, как сажать цветы в саду. Айдо любил её улыбку, но замечал тень в её глазах, когда он спрашивал о родителях. «Авария забрала их», – отвечала она, и Айдо верил.

      Акайо был другим – суровый, с морщинами, вырезанными годами труда. Он работал плотником, и его руки, как у Мэдоки, были сильными. Он учил Айдо забивать гвозди, чинить крышу, но редко говорил о прошлом. Иногда, когда Айко засыпала, Акайо брал Айдо в сарай, показывал старые инструменты Мэдоки, но арбалет держал под замком. «Это не игрушка», – говорил он, и его голос был тяжёлым. Айдо чувствовал, что дед скрывает что-то, но не давил – он видел, как Акайо смотрит на Айко, словно боится её потерять.

      Школа была для Айдо испытанием. Он был тихим, но дрался, как зверь, когда другие дразнили его за то, что он сирота. Айко плакала, забирая его из кабинета директора, но Акайо только качал головой: «Ты сильный, как твой отец. Но сила без цели – это ничто». Эти слова запали в душу Айдо, и он начал тренироваться – бегал по утрам, учился боксу в местном клубе. Он хотел быть достойным родителей, которых не знал.

      Когда Айко заболела, дом стал тише. Её кашель разрывал ночи, и Айдо сидел у её кровати, держа её руку. Она умерла весной, и сад, который она любила, остался без цветов. Акайо постарел за ночь, его плечи сгорбились. После похорон он рассказал Айдо правду, и мир рухнул. Айдо не плакал – он чувствовал только холод, словно его сердце замёрзло. Когда Акайо умер через неделю, Айдо стоял у его могилы, сжимая арбалет Мэдоки, который дед оставил ему. «Я найду их», – прошептал он, и это стало его клятвой.

      Путь к мести.

      После смерти Акайо Айдо ушёл из дома. Он продал всё, что мог, и переехал в город, где мафия дышала в каждом переулке. Он поступил в полицейскую академию, но не ради значка – он хотел навыков, чтобы стать охотником, как Мэдока. Академия была суровой: спарринги до крови, стрельбы до дрожи в руках, ночи без сна. Айдо впитывал всё, как губка. Он научился лгать, глядя в глаза, драться, не чувствуя боли, и стрелять так, что мишень рвалась в клочья. Но арбалет Мэдоки был его истинным оружием. Он тренировался с ним в заброшенных складах, представляя Акиру. Каждый болт арбалета был на счету.

      Под псевдонимом Орочи он начал втираться в мафию. Он был никем – курьером, тенью, человеком, которого не замечали. Но он слушал, смотрел, запоминал. Акира был его первой целью, и Айдо нашёл его. Убить Акиру было легко – слишком легко. Но слова Акиры о Хиро и Сузуки жгли его. Они были последними, и Айдо знал, что не остановится, пока не доберётся до них.

      Ночь перед «Сасори».

      Айдо стоял у окна, глядя на дождь, что заливал город. Клуб «Сасори» был в нескольких кварталах, его неоновая вывеска мигала, как маяк. Айдо знал, что Хиро там, и, возможно, Сузуки. Он проверил арбалет, натянул тетиву, вставил болт. Он не мог взять его в клуб – слишком громоздко, – но болты в кармане были его талисманом. Пистолет Айко, старый «Hino Komuro», был за поясом. Он надел пальто, сунул очки в карман и взглянул на себя в зеркало. Такэси смотрел на него, холодный,