48 часов. Татьяна Шашкова

он входил в узкий круг сильных мира сего. И теперь, уже Вениамин Семенович, он номинально числился Первым заместителем Председателя Правления холдинга-гиганта, а фактически Вениамин Семенович управлял целой индустрией. Путь его был долгим, и даже будучи напрочь лишенный всех тех качеств, которые делают людей людьми, Вениамин Семенович не любил вспоминать прошлое. Ни к чему это. Да, всяко бывало, но он не один такой, ангелов вокруг него нет, они так высоко не залетают. Иногда Венина мать, старенькая сухонькая еврейка-полукровка, которая, будучи учительницей музыки, вышла замуж за уже тогда сильно пьющего слесаря Сему Драгунова вопреки не то чтобы запрету, а обморочному ужасу матери и молчаливому презрению отца, часто говорила, глядя на сына задумчиво и с сомнением, что, если бы он не был так похож на своего деда, ее отца, она бы подумала, что Веню подменили в роддоме. А так ей отчасти понятно, в кого же он уродился такой Иуда рода человеческого – в деда, который всю жизнь прослужил в органах и помнил еще Берию. Веня только усмехался в ответ. А дед помог ему и помог крепко, особенно на первых порах. Помог связями, деньгами, когда Веня только наращивал обороты. Помог бесценной информацией. Однажды он пригласил Веню в кабинет и передал ему несколько старых папок, в которых были собраны сведения на таких людей, что Веня по началу обомлел, но лишь на мгновенье. А потом ему как-то легко подумалось, что и такая номенклатура тоже люди со своими слабостями и ничто человеческое им не чуждо. Только вот за некоторые подобные слабости простых и даже не простых смертных приговаривали к высшей мере.