48 часов. Татьяна Шашкова

есть только 48 часов". И он сразу не понял, много это или мало. Сидел и тупо пялился на носки своих ботинок. Но психика тут же услужливо подкинула спасение – это же двое суток, даже больше, это два, целых два дня и две ночи! За это время можно многое успеть. Он вскинулся, как заспавшийся пёс, упрямо тряхнул головой и взял телефон. Он сделает это, он это сделает и всё.

      Часть 1. За два месяца до этого.

      – Евгений Николаевич, к Вам соискатель!

      –Пусть заходит!

      В кабинет не спеша вошел молодой мужчина. О таких говорят, красив как бог. В меру высок, строен, темные волосы блестящей густой волной лежат назад, черты лица спокойные и четкие, твердый мужской рот хорошо очерчен, на губах мягкая улыбка. И глаза! Синие, именно синие, необыкновенно яркие глубокие глаза и пристальный неотпускающий взгляд. Одет дорого и одновременно с изящной простотой. Одно слово – хорош!

      – Здравствуйте, я на собеседование.

      – Здравствуйте, проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

      Визитер согласно кивнул головой и как-то неловко опустился на стул. И эта легкая неуклюжесть совсем не вязалась с его таким безупречным обликом.

      – И так, слушаю Вас, – внимательно взглянул на вошедшего хозяин кабинета, взглянул коротко, а будто сканером прошелся.

      – Евгений Николаевич, могу я говорить прямо, без околичностей? – И папка с документами аккуратно легла на край стола.

      – Да, конечно, меня, признаться, излишние реверансы утомляют. Слушаю, говорите.

      – Меня зовут Олег Кравцов. Мне 34 года. Скажу без ложной скромности, я первоклассный финансовый аналитик. Работал в двух известных консалтинговых компаниях, всё есть в резюме. Год назад был вынужден оставить работу по личным обстоятельствам, сейчас хотел бы вернуться, но вот уже третий месяц не могу никуда устроиться.

      – Почему? – поднял голову Евгений Николаевич.

      – Не берут, – ответил визитер.

      – Не понимаю… Должна же быть причина....

      – Она есть, – легкая улыбка скользнула навстречу, – у меня нет ноги. Протез. Я успешно прошел все собеседования, везде получил достойные предложения. Но, как только дело доходит до медицинской комиссии, все заканчивается невнятными извинениями за недоразумение по вине нерадивых исполнителей, что, мол, оказывается, вакансия уже закрыта. Ну, и тому подобное. Поэтому я и решил сразу начать с причины, чтобы сэкономить нам время.

      Повисло молчание. Время будто замерло. Только из коридора доносился офисный шум.

      – Я Вас понял, Олег. Мы действительно ищем руководителя департамента вашего направления. Я посмотрел, у Вас хорошее резюме. Давайте поступим так. Я переговорю с Первым замом Председателя Правления и дня через два дам Вам знать. Думаю, все будет хорошо. А сейчас прошу извинить, должен идти.

      Визитер поспешно поднялся, немного качнувшись в сторону: «Не привык еще», – неловко заметил он. Евгений Николаевич ободряюще улыбнулся и подал руку. Рука была сухая и теплая, пожатие вышло короткое и энергичное.

      – Ну, все, я пошел, – сказал Кравцов. И только тут Евгений Николаевич заметил некоторую неровность и неуверенность его походки.

      Прошло три дня. Была пятница, вторая половина дня. И Олег понял, что ждать уже нечего. А жаль, этот Евгений Николаевич ему понравился. Спокойный, без суеты, без пустой болтовни. Сухо, коротко, по делу. Лицо простоватое, но умные живые глаза. И спокойная внутренняя сила, которую буквально излучал этот человек. Сила, в поле которой было хорошо, было спокойно и безопасно.

      Олег лежал на старом дедовском любимом диване головой на кожаном валике. Лежать было неудобно, но вставать не хотелось. Не хотелось ничего, кроме тишины и покоя. Вечерело, длинные тени легли на полу его маленькой комнаты. Тишину нарушали только часы. Незаметно стала накатывать дрёма. Как вдруг ожил телефон.

      – Олег, добрый вечер, это Евгений Николаевич Боков. Прошу прощения, что затянул. Только что из поездки вернулся. С Первым я переговорил. Он, в принципе, даёт добро. В понедельник с утра сможете в кадры приехать?

      И Олег буквально ощутил, как пространство вокруг замерло на мгновенье, сгустилось, постояло, и вновь тронулось с места уже в новом направлении, будто кто-то невидимый перевел стрелки его жизни: – Конечно, Евгений Николаевич! Приеду. Спасибо большое, что сообщили сейчас, за выходные смогу собраться.

      – Тогда до встречи, Вы сначала в кадры, а потом сразу ко мне, – ответил Боков и дал отбой.

      А в понедельник утром Олег не смог подняться с дивана. Культя покраснела, опухла и немилосердно дергала, как больной зуб. О том, чтобы надеть протез, не шло и речи. Или ехать с подвернутой брючиной и на костылях, или оставаться дома. Кое как поднявшись и умывшись, Олег заварил себе травяную смесь, которой его поил после операции дед-травник. Отжимки сложил в тряпицу и сделал компресс на культю. Минут через 15 полегчало. Надо было что-то решать. А что тут решишь… И так плохо, и эдак нехорошо… Олег набрал номер приемной Бокова.

      – Добрый день, приемная заместителя генерального директора,