Инструкция к распаду. Владимир Евгеньевич Лазовик

повестке дня добавился еще один пункт: быть начеку. На случай, если недостающее звено этой дьявольской цепи решит снова напомнить о себе.

      Глава 5. Понятный мир

      Утро встретило Марка привычной серостью за окном и ощущением восстановленного внутреннего порядка. Прошлым вечером он сознательно вытеснил иррациональную тревогу, заменив ее холодной логикой и анализом. И это сработало. Он проснулся за минуту до будильника, как всегда, без резкого толчка паники, просто перейдя из режима ожидания в активное состояние.

      Первым делом – комната. Это был его ритуал, его способ заземления. Он не просто убирал, он вылизывал свое пространство до состояния хирургической стерильности. Кровать была заправлена с армейской точностью, покрывало лежало без единой складки. Он протер влажной салфеткой идеально чистый стол, убедившись, что на поверхности нет ни пылинки, ни отпечатка пальца. Поправил стопку книг, выровняв их по линейке. Проверил положение ручек в стакане – строго параллельно. Осмотрел пол – ни соринки. Каждый предмет занимал свое единственно верное место. Этот тотальный контроль над небольшим участком физического мира давал ему иллюзию контроля над хаосом всего остального. Сегодня это было особенно важно – как подтверждение того, что он снова «в норме».

      Закончив с комнатой, он прошел в ванную, выполнил стандартные гигиенические процедуры – быстро, эффективно, без лишних раздумий. В зеркале на него смотрел привычный Марк – спокойное, чуть отстраненное лицо, холодные глаза без следов вчерашней тревоги. Маска была на месте, сидела плотно.

      На кухне он налил себе кофе из машины, проигнорировав оставленный кем-то на столе недоеденный бутерброд и грязную чашку. Мать появилась из своей комнаты, уже одетая для работы, с недовольным выражением лица. Она бросила на него короткий оценивающий взгляд, поджав губы, но ничего не сказала. Марк тоже молчал, сосредоточенно потягивая кофе. Тишина была напряженной, но привычной.

      Он допил кофе, сполоснул чашку – единственный акт поддержания порядка вне своей комнаты – и направился к выходу. Рюкзак уже ждал у двери, собранный с вечера.

      Когда он уже обувался в прихожей, из кухни донесся голос матери – негромкий, но пропитанный ядом:

      «Опять убегаешь, не поговорив? Хоть бы раз спросил, как дела, нужна ли помощь. Только о себе и думаешь».

      Марк замер на мгновение, завязывая шнурок. Еще несколько дней назад такая реплика, возможно, вызвала бы у него приступ глухого раздражения или даже ответную колкость. Но сейчас он не почувствовал ничего. Абсолютно ничего. Словно белый шум. Он молча закончил со шнурками, выпрямился, накинул рюкзак на плечо и открыл входную дверь.

      Он вышел из квартиры, не обернувшись, не ответив. Ее слова остались висеть в затхлом воздухе коридора, не достигнув цели. Система была полностью восстановлена. Марк шел в школу – спокойный, собранный, готовый к новому дню манипуляций и контроля. Бумажка в паспорте и воспоминания о подворотне были надежно убраны