2064: Зима. Сергей Витальевич Твардовский

чтобы проверить – не исчез ли он.

      На месте. Там, где ему положено быть.

      «А я?»

      Дама из института благородных девиц, перед которой Анне придётся ещё очень долго извиняться за прогулы и наплевательское отношение ко всем правилам, хмурилась и качала головой.

      «Несомненно.»

      Анна провела пальцами по холодному стеклу, глядя на огни города. Всё было так, как должно быть. Всё было правильно.

      Позади раздался тихий, едва уловимый звук – Олег говорил во сне.

      – …ещё слишком рано… – с трудом расслышала она сдавленный шёпот.

      Анна нахмурилась и медленно подошла к кровати.

      – Олег?

      Тот не ответил. Лежал на спине, вцепившись в простыню.

      Она опустилась на край кровати и осторожно коснулась его руки.

      Словно вновь прикоснулась к окну.

      По спине побежали мурашки. Его кожа была холодной, а мышцы под пальцами – натянутыми, будто окаменевшими.

      – …ещё не время… – снова прошептал он.

      В этот миг Олег вдруг расслабился. Тепло моментально вернулось в его тело, дыхание стало ровным, а пальцы, сжимавшие простыню, разжались.

      Анна отдёрнула руку, глядя на него широко раскрытыми глазами.

      Несколько секунд она просто сидела рядом, вслушиваясь в тишину.

      А потом медленно поднялась и вернулась к окну.

      «Никаких сожалений.»

      Глава 8

      Марсель распахнул глаза, сдерживая крик.

      «Слишком рано» – эхом отдавалась в сознании фраза, сказанная сквозь толстое стекло капсулы с голубоватой вязкой жидкостью.

      Образы меркли в полутьме больничной палаты, хоть парень и пытался удержать их. Чувство одиночества, страха и отсутствия кислорода, а затем холодный приказ – «отключить»… Всё это будто растворялось, оставляя лишь пустоту и глухую тревогу.

      Он, наконец, вдохнул.

      Внезапно дверь открылась, и на пороге появилась медсестра. Она тихо вошла в палату, заставив Марселя дёрнуться от неожиданности.

      – Извините, что разбудила, – увидев, что он не спит, шёпотом сказала женщина. – Зашла проверить.

      – Да ничего… Я сам проснулся, – так же тихо отозвался Марсель, машинально кинув взгляд на кресло у стены.

      Там, свернувшись калачиком, спал Люк, который наотрез отказался ехать домой вечером.

      Медсестра подошла к стойке на колёсиках, на которой мерцал экран аппарата, отслеживающего всё, что можно: сердцебиение, температуру тела, уровень кислорода в крови и кучу других показателей, названия которых Марсель даже не запомнил.

      Аппарат издавал мягкий, еле различимый ритмичный звук, а на полочке под ним стоял стакан с водой. Марсель жадно осушил его – во рту пересохло так, будто он проглотил пустыню.

      – Что за хрень?.. – недовольно прошептала медсестра, вглядываясь в экран. – Извините.

      Она приложила ладонь ко лбу Марселя, потом осторожно взяла его за правую руку, на безымянном пальце которой было закреплено кольцо-датчик.

      – Что такое? – Марсель