Возвращение к себе (сборник). Владимир Киреев

вековой давности встают перед мысленным взором, как живые. И часто даже кажутся более четкими, чем воспоминания о том, чему свидетелем был сам. Вот уж действительно: большое видится на расстоянии!

      Как же все это было?..

      Ермолай

      Жил Ермолай небогато. Да и как тут разбогатеешь, когда на шее у тебя орава, а земли пахотной – всего ничего, и в хозяйстве одна лошаденка да коровенка. Сыны, правда, хорошо помогали, нечего Бога гневить, но разве разгуляешься, ежели надел твой – пара десятин и прибавки ждать неоткуда: ни от помещика, ни от царя. Как ни раздольна Российская империя, а тесновато приходилось крестьянам, особенно в тех губерниях, что расположены ближе к западным окраинам государства. Одним словом, старайся не старайся, а в богачи на Черниговщине не выбьешься.

      Думал-гадал Ермолай Кириенко, как прокормить свое семейство, детей и внуков поднять, да на ноги поставить, чесал в затылке, теребил бороденку, а придумать ничего путного не мог. А тут еще оженились старшие сыновья – Змитрок и Павел, и не пожелали идти примаками в чужие дома, а привели молодух под родимую кровлю. В свое время у Полины, жены Змитрока, родился мальчик. А вскорости и Арина, молодая супружница Павла, подарила ему дочку – Иринушку.

      Сам-то Ермолай был к тому времени вдовцом, по дому больше распоряжалась его дочь Фрося: доила коров, варила, убиралась по хозяйству. Теперь вот и невестки стали помогать ей, а свекр внимательно следил, чтобы все в доме шло чин по чину. Снохи его побаивались.

      Да все же с годами стал старик сдавать, и хотя по-прежнему мог Ермолай каждый божий день с утра до вечера заготавливать дрова, молотить зерно на току, управляться со скотиной, но постепенно бразды семейного правления переходили в более молодые руки: главой в доме становился Павел.

      Змитрок же работал неподалеку на заводе, приходил поздно и домашние заботы его мало касались. Вслед за ним начинали поглядывать на сторону младшие братья – Афанас и Митрофан, подумывая о том, что не худо бы и им найти работенку не пыльную, но денежную, раз уж завещанное пращурами землепашество перестает кормить. Сводить концы с концами семье становилось все труднее. Конечно, ни одни они жаловались на судьбу: это у богатых соседей зимой стояли амбары, полные зерна, голытьба же бегала с лукошком по округе, пытаясь раздобыть хоть что-нибудь съестного под весеннюю отработку у помещиков либо у зажиточных односельчан. Немало таких семей в Морозовке.

      И вот как-то раз в воскресный день староста с сельским писарем обходили крестьянские дворы, приглашая всех Морозовских жителей на сход. К полудню многолюдная толпа загомонила на деревенском майдане возле старостиного дома, заглядывающего в ставок яркими наличниками. Степенно здоровались мужики, делились видами на будущий урожай, тихо перешептывались между собой бабы, ребятня галдела и пошаливала – ждали начала разговора.

      Пришло на сход чуть не в полном составе и семейство Кириенко. По бокам от Ермолая расположились,