К лучшей жизни (сборник). Владимир Киреев

друг друга. То один пятится вперёд задом, то другой, то оба пятятся боком вперёд. Пока они так шли к дому, собралось много маленьких мальчишек и девчонок смотреть на «баранов», как они идут и «бодают» друг друга. Сидевшие в своих избах возле окна старушки, увидев большую ораву ребятишек, идущих по улице, заинтересовались и вышли из домов, чтобы получше посмотреть, что за чудо идёт среди толпы ребятишек.

      Добрались они до Санькиной бабки Лукерьи, та посмотрела на них и всплеснула руками:

      – В сад к кому-нибудь лазили, паскудники. По делу вас, по делу. Так вам и надо. Не будете больше лазить. Кто это вас так отлупцевал?

      – Дядя Николай Суровиков, – ответил Санька.

      – За яблоками, наверное, лазили? А морды-то на что похожи? У окаянные.

      – Пчёлы нас искусали. Мама стара, развяжи нас, – попросил Санька.

      Тётка Лукерья досадливо вздохнула, посмотрела на узел и не могла найти конца проволоки.

      – Придётся, паразиты, выстригать вам ножницами волосы.

      Она взяла ножницы и поднесла их к голове Серёги, отстригла узел, потом отстригла волосы и у Саньки. Подала Серёге пучок волос:

      – Вона, держите, стервецы окаянные, распутывайте узел сами.

      Они сидели на лавке перед домом, чувствовали себя свободно, как будто с плеч свалился тяжёлый груз.

      – Вот так наелись сладких яблок, – тяжело вздохнул Санька.

      – Я даже попробовать не успел, – с грустью в голосе сказал Сережа.

      Он слезливо посмотрел на свои ободранные коленки. Поднял голову. Там вдали за горизонтом темно-красный диск солнца заходил в тучу. Вечерело.

      – Кончилось-то леточко, скоро снова идти в школу, – тяжело вздохнул он.

      Хотя в сентябре солнце ещё по-летнему греет, и свободно можно ходить в школу босиком, раздевшись, а потом? Потом опять каждый день обувайся в лапти.

      «У Леньки Кирилова отец был зимой рогожник, а весной пирожник. Его семья весной вся была занята выпечкой белого хлеба, разных булочек и пирогов. У них была большая лодка. Весной вода подходила близко к их дому. Они нагружали в лодку печенье. Отец Леньки садился в корму, старшая дочь Санька – в распашные весла, и ехали на Ветлугу. Поднимались вверх по реке. Встречали плывущую сойму (грузовой плот). Подставлялись к борту плота и вели торговлю. Если печенье не все продавалось, поднимались снова вверх, встречая новую сойму. Отец Леньки несколько раз брал с собой и меня.

      Интересно прокатиться на лодке, а еще интереснее посмотреть, как работают и поют сплавщики при подъеме лотов (груз в несколько сот пудов тащится по дну). Я залезал на «гулянку» (вышка лоцмана). Наблюдал, как работают речники, мне было интересно слушать, как лоцман падаёт команду головному управлению: «Поднять лот!», «Головка!», «Выехать на луга», «Выехать в горн» и т. д.

      На плоту стояли два дома для жилья. Здесь же была оборудована вышка. На шпиле вышки развевался красный флаг. На крышах обоих домиков крупными буквами было написано, какого владельца данный плот.

      У Миньки Борисова отец летом занимался торговлей. Привозил