Дочь друга. Ненужные чувства. Адалин Черно

так красиво! – не сдерживается от восторженного замечания, когда заходим в лифт. – Ой… молчу, – вспоминает мою просьбу и действительно замолкает, продолжая осматриваться.

      На кнопки смотрит, на подсветку, проводит рукой по поручням, едва не попискивая от восторга. Поразительно, как металлическая коробка может приводить в такой восторг, но не думаю, что она в своем небольшом городишке такие видела.

      Катю в квартиру пропускаю первой, щелкаю выключателем. Разуваюсь, привалившись к стене и наблюдая за своей гостьей. Она снимает ботинки и аккуратно ставит их на тумбочку для обуви. И вот тут я замечаю, что она без верхней одежды. Я, впрочем, тоже, но я на машине в больницу приезжаю, так что куртку на смены надеваю редко, потому что незачем. Обед мне привозят, кофе в больнице отменный, да и выйти особо некогда.

      – Одежда верхняя твоя где?

      Глава 3

      – У Лисы, она… не услышала, наверное, как я стучала, – выдает с тяжелым вздохом.

      Понятно. Значит, придется завтра зайти к Лисе. Уж больно она хитрая.

      – Вы не голодный? Я готовлю неплохо.

      Вот твою же мать, а?! У меня в доме мышь повесилась, я на доставках живу, но сейчас ждать курьера не вариант.

      – Я нет. Вот, – достаю из куртки, висящей на вешалке, карту. – Тут магазин внизу есть, совсем рядом, сходи за продуктами, купи все, что нужно.

      – Хорошо, – тут же начинает обуваться обратно, и я вдруг понимаю, что куртки у нее нет, и вообще она тут заблудиться может, территория комплекса большая, все подъезды одинаковые, а магазин с другой стороны.

      – Вот, – снимаю с вешалки свою куртку и даю ей, начиная тоже обуваться.

      – А вы? Со мной пойдете?

      – С тобой.

      – Тогда куртка вам нужна.

      – Надевай, Катя. Я к морозам стойкий.

      Она хмурится, но куртку на хрупкие плечи натягивает.

      – Смешно выгляжу? – видимо, замечает мою улыбку.

      – Немного.

      – Может, оставим? Чтобы потом не судачили.

      – Тут, Катя, всем по х… по боку, в чем ты зайдешь в магазин. Даже не посмотрят.

      – Вы можете материться, – неожиданно говорит она. – Я от папы наслушалась, сама иногда… но вы же слышали в кабинете. Я не часто, – поспешно оправдывается, – но проскальзывает, никак не могу отучиться.

      – Я тоже отучаюсь.

      – Да?

      Нет, но ей знать необязательно. Хирургу мат из лексикона убрать никак не получится, потому что, когда у пациента внезапно хлещет кровь оттуда, откуда не должна была, “еб твою мать” не скажешь.

      – Будем вместе тогда.

      – Ага.

      – Я много болтаю, да?

      – Сейчас болтай, чтобы я в лифте не уснул.

      Как только даю ей разрешение – замолкает. Едет тихо, снова все с восхищением рассматривая. Интересно, сколько ей понадобится времени, чтобы привыкнуть? Неделя-две, или она так и уедет из столицы, восхищаясь ее величием?

      Так наблюдать за ней интересно. Мы тут всё воспринимаем как данность. Есть, и пофиг, но когда