Остров собачьей радости. Лада Щербакова

чувствовать себя королевой при отсутствии брендовых вещей и изящных туфель.

      До провинции вроде нашей такой сверхдефицитный товар не доходил – его продавали только в Москве, и духи приходилось «доставать» с большой переплатой. За небольшой флакончик нужно было отдать как минимум ползарплаты. Папа копил почти целый год и на тридцатипятилетний юбилей подарил маме легендарный «Пуазон» от Кристиана Диора. Мама использовала духи по крошечной капле – этого было вполне достаточно, чтобы свести с ума всех пассажиров троллейбуса, весь коллектив её музыкальной школы и даже пару сотен зрителей кинотеатра. Удушающе сладкий, тяжёлый аромат никого не оставлял равнодушным. Кто-то обожал его до фанатизма, а кто-то распахивал окна, учуяв ненавистный флёр. Спустя много лет я узнала, что в Европе на пике популярности диоровского шедевра в некоторых общественных местах щадили обонятельные рецепторы окружающих и на входе вешали таблички: «Женщинам с “Пуазоном” вход воспрещён».

      Для меня этот знаменитый аромат был предметом экстатического восторга и страстного вожделения. Мне было лет одиннадцать, и строго настрого запрещалось брать в руки невероятной красоты фиолетовый флакон в форме яблока. Поэтому время от времени я открывала шкаф с маминым вещами и с упоением вдыхала густой сливовый запах, которым благоухали её платья и кофточки. Иногда мама в порыве щедрости мазала мне каплю на макушку, после чего я распрямляла спину и ходила так, будто на моей голове выросла корона.

      Однажды я всё-таки не удержалась: в гости пришли подруги, и мне ужасно захотелось похвастаться маминым сокровищем. Дома никого не было, и я решилась открыть флакон, предупредив подруг, что нюхать духи можно только из моих рук. Девочки послушно выстроились кружком и, затаив дыхание, наблюдали, как я дрожащими руками вытаскиваю из малахитового цвета коробочки запретный плод. В фильме «Пятый элемент» Люка Бессона есть сцена, где Брюс Уиллис пытается включить волшебные камни, чтобы с их помощью спасти мир. Он должен зажечь огонь, и у него в запасе одна единственная спичка. «Замрите», – говорит он своим спутникам и чиркает по коробку. А в этот момент все остальные герои задерживают дыхание и в ужасе распахивают глаза. Именно так смотрели на меня мои подружки, когда моя рука потянула заветную крышечку. В этот момент раздался звонок в дверь, я дёрнулась от неожиданности, и флакон коварно выскользнул из моих рук.

      «Чем это у вас тут пахнет?» – с удивлением спросила соседка, пытаясь просунуть нос в дверной проём. Тётя Света периодически заходила «одалживаться» разными мелочами – то луком, то солью, то подсолнечным маслом. Бабушка её терпеть не могла и называла «подъедалой». Тетя Света работала уборщицей в школе, у неё было трое детей и муж алкоголик, мои родители её всегда жалели и в просьбах не отказывали. Схватив пару луковиц и три картошины, я сунула их в руки тёти Светы, резко захлопнула дверь и побежала назад ликвидировать последствия своего необдуманного поступка.

      Масштаб катастрофы был ужасающим: