Импринт. Лира Невская

существовало: смесь бинарного кода и санскрита. Его перчатки вдруг завибрировали, выводя сообщение прямо на кожу:

      >>ПРИВЕТСТВУЕМ В АРХИВЕ 13. ИНИЦИАЦИЯ ПРОТОКОЛА «ИМПРИНТ»…

      Пробуждение кода

      Дождь в Трущобах-7 не стихал уже неделю. Он стекал по ржавым стенам, смешиваясь с маслом и синтетической кровью, оставляя на асфальте радужные разводы. Город гудел, как перегруженный сервер. Над головами гудели летающие дроны-мусорщики, сбрасывая дымящиеся обломки в кислотные контейнеры. Скелеты недостроенных башен торчали сквозь плотный смог, как рёбра мёртвого титана. Голографические вывески вспыхивали и гасли, как припадки – яркие, бессмысленные, навязчивые.

      Алекс «Нейрон» Вейл прижался к стене, стараясь не смотреть на голограмму проститутки, мигающую над входом в бордель «Кремниевое искушение». Её улыбка, слишком широкая для человеческого лица, напоминала ему смайлик из старых чатов – пугающий своей искусственностью. Вонь озона, пластика и гниющей электроники била в нос. Даже дождь здесь шёл, как сбой прошивки – липкий, навязчивый, будто его кто-то написал по ошибке. Вокруг завывал ветер, пахнущий озоном, палёным пластиком и безысходностью. Где-то в переулке захлебнулся дрон-курьер, заблудившийся в протоколах маршрутизации, и шмякнулся в лужу, расплескав масляную радугу. Трущобы-7 жили по своим законам: если хочешь выжить – будь тенью. Если хочешь знать правду – спустись глубже.

      Мир дрожал, как голограмма с плохим сигналом.

      Он добрался до укрытия – бывшей ремонтной станции под монорельсом. Пыльные терминалы, сросшиеся с корнями кабелей, больше походили на надгробия давно забытых машин. Алекс плотно закрыл дверь и выдохнул.

      Он активировал внешний интерфейс и тот ожил, как зверь, вырвавшийся из клетки. Алекс коснулся панели – и мир начал исчезать. Он задержал дыхание и очувствовал, как в висках застучало – дешёвый имплант, вживлённый вместо сердца, снова барахлил.

      Он вошёл в NeuraNet через бэкдор, оставленный Кайбером. Подключение дернулось, как мышечный спазм, и вот – реальность исчезла.

      Виртуальное пространство встретило его безмолвным вздохом и бесконечным коридором, выстроенным из светящихся цифр и обрывков кода. Потолка не было – над головой раскинулась матрица из звёздчатых алгоритмов, а под ногами шуршал пол, будто выложенный из строчек забытого языка программирования.

      Здесь, в этом мёртвом секторе памяти, покоились тени прошлого – архивы наставника, зашифрованные и забытые, как письма без адресата.

      Алекс щёлкнул пальцами – в жесте была уверенность старого хакера, но в глазах дрожал страх. Из воздуха вынырнуло меню: призрачное, как голограмма, изломанное в углах, будто кто-то пытался его стереть.

      – Последние файлы, – прошептал он. – Дата… за неделю до смерти.

      Интерфейс дрогнул, и перед ним медленно сформировалась иконка – живая, пульсирующая, словно капля крови в цифровом теле.

      Экран завибрировал кроваво-красным предупреждением:

      >>ОШИБКА 451: ДОСТУП ЗАПРЕЩЁН.

      Алекс