Дверь открытая всегда. Екатерина Мурашова

из Эрмитажа. А главный специалист по византийскому золоту у нас старенький совсем, никуда ездить уже не может. Решили везти чашу и другие штуки к нему. Упаковали все, погрузили в контейнер и поехали в Питер. Приехали, распаковали, а чаша-то пропала. Все остальное – на месте, а ее нет.

      – Украли! – уверенно говорит Родион.

      – Но кто? И когда? Местные историки глаз с нее не спускали. Еще бы! Такая находка один раз за жизнь выпадает! Ценность-то какая! По преданию, из нее Кирилл причащался, когда к славянам уходил.

      – Кирилл, это который азбуку придумал?

      – Ну да, в общем… Но это, я сейчас посмотрел, еще вилами по воде писано. Могли византийцы и соврать, чтобы Святославу польстить, ценность потира повысить…

      – Зачем же им врать, если Святослав – воин и язычник? Что ему Кирилл?

      – Логично мыслишь, – отец смотрит на сына с некоторым удивлением. – Но тут же еще и Ольга, мать его, присутствует… Так что вот тебе – клад и детектив в одном флаконе. Почище Тома Сойера.

      – Милиция искать будет?

      – Будет, конечно. Но… Ты же знаешь… Людей убивают, ценности прямо из музеев пропадают… А тут… то ли было, то ли не было. Ведь даже акта никакого толком составить не успели, никто, кроме местных краеведов и сопровождающих, ее и не видел. Надо было мне самому поехать… А может, это вообще копия, подделка, еще что-то другое…

      – А фотографии есть?

      – Фотографии-то есть, но по фотографиям экспертизы не проводят.

      – А кому она вообще-то нужна, кроме музеев?

      – Если потир подлинный, византийский, старше 10 века, то частные коллекционеры на Западе огромные деньги отвалят. А так… там же золото, камни драгоценные… Глупо! – отец Родиона ударяет кулаком по столешнице, кот недовольно морщится, стучит хвостом, вытягивает лапы с желтоватыми когтями. – Если он и вправду нашелся, нельзя, чтоб снова сгинул!

      – Папа… ты… вы хотите его сами найти?

      – Да ты что, Родька! Как это я… мы… что мы, сыщики, что ли? Археологические находки, они на своих ногах не бегают. С чего это ты вздумал?

      – Ладно, ладно, – передразнивая отца, говорит Родион. – В чужие тайны не лезу… Работай…

      Какая-то южная, тропическая или субтропическая страна. Белый дом в колониальном стиле. Пальмы, бассейн, слуги в длинных свободных одеждах. На просторной веранде двое людей пьют что-то из высоких бокалов и разговаривают. Старший толст, силен, лупоглаз, то и дело вытирает платком мокрую красную шею. Тот, что помоложе, – с острым, зверушечьим лицом и умным взглядом.

      Разговор идет по-английски.

      – Деньги на операцию переведены. Но я так и не понял: когда потир будет у меня в руках?

      – Здесь, в этом доме? Об этом, по-моему, не было речи.

      – Ну хорошо, вы правы, пусть у моего представителя в Лондоне, Париже или Мадриде. На ваше усмотрение. Доставка на острова – это уже мое дело.

      – Я думаю, сэр, это вопрос нескольких дней.

      – Осложнений не ожидается?

      – Нет?