Весенняя любовь. Подарочное издание солнечных историй от Аси Лавринович. Ася Лавринович

поэта? – насторожилась я.

      Теперь Артем улыбался во весь рот.

      – Нет, я про Гомера Симпсона!

      Я молчала. Тема расхохотался:

      – Обожаю эту немую паузу! Рита, ты такая смешная!

      – Хо-хо-хо, – огрызнулась я. – Не лопни! Не надоело еще меня разводить?

      – Нет! – продолжал смеяться Заяц. – Ты очень забавно злишься!

      Во дворе зажглись фонари. Я заметила, как по тропинке, что проходила вдоль детской площадки, с пакетами из продуктового бредет мама.

      – Так, Артем, а теперь без смеха! Сматывай удочки, моя мама идет!

      – И что? – удивился Заяц.

      – И то! – передразнила я. – Меня немного напрягает тот факт, что за этот день ты можешь познакомиться со всей прекрасной половиной моей семьи!

      Я буквально стала выталкивать Тему с тротуара.

      – Давай-давай! Кстати, разбери с пятого по десятый вопросы, потом там сверим! Ну же, Заяц, смывайся!

      – Ладно, ладно, Ромашка, угомонись! Ай! Ты чего щипаешься? Может, хоть обнимемся на прощание?

      Тема раскинул руки в стороны.

      – А ну брысь! – Я топнула ногой.

      – Все, удаляюсь! – Артем со смехом развернулся и быстрым уверенным шагом пошел прочь со двора. Мама как раз подходила к нашему подъезду.

      – Давай пакет! – протянула я руку. – Ты чего на ночь глядя в магазин отправилась? Сливки купила? Сливок дома нет. Я кофе без сливок не пью, ты же знаешь!

      Я начала так трещать, чтобы сбить маму с толку. Но разве ее проведешь?

      – А что это за мальчик был?

      – С‑пальчик! – хмыкнула я. У мамы привычка такая есть: всех мальчиками да детьми называть. Даже если этот мальчик перевалил за метр восемьдесят в росте.

      – Рит, я серьезно! – Мама искала в сумке ключ от домофона. – Это твой бойфренд?

      – Да он мне даже просто не френд! – возмутилась я. Что там Заяц говорил по поводу того, что никто не решит, будто мы встречаемся? Он не подумал о моей маме.

      – Это парень из моей группы, мы вместе делаем проект… – нудно начала объяснять я.

      – Который хоккеист? – уточнила мама.

      – Ну!

      – Так-так. И что?

      Мы с мамой зашли в слабо освещенный подъезд.

      – Что? Да вот встретились у подъезда, я ему сказала, какие вопросы осталось разобрать…

      – А я вас еще издалека заприметила… – туманно отозвалась мама. Она имеет в виду тот момент, когда Заяц пытался поцеловать меня «по фану»? Господи, мама же в сумерках еще и все не так понять может! Я откашлялась.

      – Ты должна за ужином побольше нам рассказать об этом мальчике! – воодушевилась мама. – Я как раз столько вкусняшек купила!

      – Еще ты стол праздничный накрой! – тяжело вздохнула я.

      – Ты о чем? – насторожилась мама.

      Я промолчала. Если она сегодня с бабулей созвонится, тогда я вообще пропала. И почему Ромкины шуры-муры проходят без особого внимания, как само собой разумеющееся, а каждое мое увлечение (а в этом случае даже и не увлечение) как что-то сверхъестественное. Мы не обсуждали ни одной Роминой девчонки. Зато мой молодой человек вызывает кучу вопросов. Бедному