Видения. Сергей Галихин

в электронных системах, интегрированных в Видения, было вне сомнения. К себе же Женя привлек внимание собеседника тем, что выдавал кое-какую служебную информацию за добытую им лично. Как будто он перехватил файл и сломал защиту. Или ему ее кто-то сливает. В общем, произвел впечатление информированного человека со связями и возможностями.

      – Всем привет, – с порога бара сказал Женя.

      Посетители, не поворачивая к нему головы, почти хором ответили «привет вошедшему» и продолжили общение.

      – Я уже хотел уходить… – услышал Женя тихий голос, что свидетельствовало о приватности предстоящего разговора.

      Он осмотрелся и не увидел знакомых лиц. И не удивительно. Личина в Видениях была ни к чему не обязывающей. В следующую секунду Женя получил идентификационный код, ответив на который тут же оказался за столиком в центре бара.

      – Привет, Истукан, – сказал Сноб. Имя Сноб Женя выбрал для общения в «Пустоте». – Давно не виделись.

      – Мы вообще не виделись.

      – О чем сегодня треп?

      – О футболе. Наши вчера вздрючили итальянцев. Разговоров теперь на месяц хватит.

      – Ну так… Сам понимаешь, радостно.

      – Ты как-то интересовался пятаками для пенала, к которым не липнет грязь, – как бы невзначай сказал Истукан.

      Это был сленг. В Видениях, как и в Интернете, и в телефонии, было полно программ шпионов, которые по определенному слову искали интересующие Федеральную службу безопасности переговоры. Скажи слово «президент», «аллах» и еще около тысячи слов, как сразу твой разговор будет записан и в ближайшее время его проанализируют компетентные сотрудники. На русском языке сказанное Истуканом означало: «Чипы для персонального терминала, защищенные от внешнего воздействия». По решению суда силовые структуры могли не просто подключиться к персональному терминалу пользователя, но и управлять им. Нет, они не могли управлять действиями человека, но его видениями – запросто. Кое-кому это очень не нравилось. И не по необходимости, а из вредности характера. Есть люди, которые не любят, когда государство сует нос в их личную жизнь.

      – Было дело, – оживился Сноб. – Штука больно занимательная, вот и интересовался. Вообще было желание разобраться, что там за мотив. Может, я и сам напою?

      – Любишь ты все расковырять и понюхать, – сказал Истукан. – Ты не малолетка, часом?

      – Она самая. Так что ты хотел предложить?

      – У меня есть один лишний. Могу уступить.

      – Сколько?

      – Точно малолетка. Не сколько, а за что.

      – Нет, – сказал Сноб. – Где дыра в «Защите Оппенгеймера», я тебе не скажу.

      – Что так? – удивился Истукан. – Жадный, что ли? Или самолюбие отросло больше, чем член?

      – Что знают двое, знает и свинья.

      – Я не звонарь.

      – Не в этом дело. Эта дыра меня немного подкармливает. Из пары мест я таскаю через нее кое-какую информацию. Пока я работаю