Добрые люди. Артуро Перес-Реверте

расхохоталась.

      – Тебе нужна точка зрения пессимиста или оптимиста?

      – Мне нужна объективная оценка.

      – Что ж, при нем было много положительного, как тебе известно.

      – Сегодня меня в первую очередь интересует отрицательное.

      Ее лицо сделалось серьезным.

      – Новый роман?

      – Может быть.

      Она снова засмеялась. Мы познакомились с Кармен двенадцать лет назад. Это была женщина миниатюрная, элегантная и дьявольски образованная. Помимо всего прочего, графиня. В молодости была восприемницей принца Астурийского. Кроме того, написала полдюжины серьезных книг на политические темы и стала первой женщиной, занявшей место директора Королевской исторической академии. Перед этим внушительным зданием, выходящим на угол Уэртас и Леон, я прождал ее целое утро после того, как мы побеседовали по телефону. Был чудесный теплый день. Мы собрались немного прогуляться, а потом зайти в ресторан «Винья-Пе» на площади Святой Анны.

      – Карл Третий был хорошим правителем, насколько это оказалось возможно.

      Мы направлялись в сторону улицы Прадо, неподалеку от этих мест обитал когда-то библиотекарь дон Эрмохенес Молина. Этот квартал, который называли Лас-Летрас, имел богатую историю: справа от нас находился монастырь, где покоились останки Сервантеса, а буквально в нескольких шагах когда-то стоял дом, где жили Гонгора и Кеведо. Чуть в отдалении жил и умер автор «Дон Кихота». Разумеется, ни один из этих домов не уцелел. И только дом Лопе де Веги, также стоявший по соседству, сотрудники Испанской королевской академии в последний момент сумели уберечь от сноса.

      – А образ просвещенной монархии, – поинтересовался я, – соответствует действительности или нет?

      Ответ Кармен был уклончив, как я и предполагал.

      – Только в определенном смысле, – сказала она. – Карл Третий не был сторонником прогресса в современном понимании этого слова; однако он прибыл из Неаполя и был образованным человеком, который умел окружить себя адекватными людьми, разумными министрами, исповедующими современные взгляды… Поэтому его деятельность часто соответствовала передовой философии того времени. Некоторые провозглашенные им законы отличались удивительной смелостью и обогнали даже Францию.

      Я уже начинал улавливать оттенки ее видения как историка, ее недомолвки и намеки.

      – Разумеется, всему виной ограничения, – заключил я. – Одна церковь чего стоила. Не говоря обо всем остальном.

      Она засмеялась и взяла меня под руку.

      – Дело не только в столкновениях с церковью. Карл Третий был одним из королей, движимых наилучшими намерениями, которых, однако, в значительной степени тормозила их же собственная религиозность… В итоге реакционные силы получили очень выгодного союзника. Они не могли удержать прогресс, однако с успехом совали ему палки в колеса.

      – В любом случае это было время надежды.

      – Несомненно.

      – Складывается