Пигмалион. Часть 2. Андрей Грязнов

Нилин. Александр Николаевич.

      Она сделала паузу, будто обдумывая, стоит ли говорить дальше. Пальцы её сжали край перчатки. Голос понизился:

      – И… ещё. Думаю, вам стоит знать. Он не только умер. Он… воскрес.

      Пьер напрягся. – Что?

      Не так давно, он слышал эту фамилию от своего приятеля, адвоката Пуатье.

      – Два дня назад узнала. Нужно проверить. Но похоже…Смерть была инсценировкой.

      Её слова повисли в воздухе, как раскат далёкого грома перед бурей.

      Пьер внимательно посмотрел на неё, но не стал задавать вопросов. Что-то в её лице говорило, что она не скажет больше ни слова. Не сейчас.

      Он молчал, позволяя тишине сделать своё дело. Не спугнуть её – вот что было важно. Он знал: если Анна вернётся, она расскажет всё. А если не вернётся… значит, его ждёт история, куда более жуткая, чем он мог предположить.

      Он не стал спрашивать. Она – не стала объяснять.

      Все роли были определены.

      Остался вопрос – кто ещё читал сценарий? И кто режиссер?

      – Если получится, я принесу видео. И документы. А вы… подготовьте соглашение о конфиденциальности.

      – Разумеется. Пришлю на почту. И ещё. Вы обращались в полицию?

      – Думаю, это… неразумно. И небезопасно.

      Она медленно пошла к выходу. Закинула ремень сумки на плечо.

      Она ещё не знала, правильно ли поступила.

      Но знала: пути назад уже нет.

* * *

      Анна вышла из офиса Пьера Мореля в состоянии, близком к панике.

      – Дура, – прошептала она себе под нос. – Полная дура.

      Ноги сами несли её по улице. Воздух резал лёгкие. Она пыталась отдышаться – но всё сжималось внутри.

      – Зачем я это всё сказала? Зачем столько откровений?

      Остановилась на углу, вцепившись пальцами в ремень сумки. Сердце стучало в висках.

      – Это всё он, – вспыхнула мысль. – Эрих.

      В голове раздался его голос:

      «Пьер Морель – твой шанс. Играй на его интересе. Предложи щедрое вознаграждение. Но не спеши. И будь осторожна».

      – Осторожна, – с горечью повторила она вслух.

      Он появился в её жизни почти случайно. Почти – но не совсем.

      Лёгкий, уверенный, без стука. Как будто вернулся туда, где его давно ждали. В нём удивительно сочетались свобода и контроль: богемность – с дисциплиной, художественность – с холодным расчётом.

      Эрих не вёл – направлял. Не обсуждал – программировал. Он видел мир как шахматист: заранее знал, где будет конец партии.

      Он называл её «живым парадоксом».

      – Ты плаваешь в океане прошлого, – сказал он однажды, задумчиво разглядывая её тело после спонтанного секса, – но отказываешься признать, что тонешь. Как твой котёнок из детства.

      Она тогда не ответила. Но слова застряли. И всплывали – как сейчас.

      – Я для тебя просто игрушка? Натурщица? – бросила она однажды, нахмурившись.

      Он лениво поднял взгляд.

      – Это уже много.

      Сказано было без тени эмоций.

      В тот вечер он сидел в старинном