Взгляни на птиц небесных. Галина Чередий

деревенской жизни. А видеть перед собой сморщенное от недовольства даже очень хорошенькое личико ему не хотелось, как и слушать недовольное фырканье девиц с километровым маникюром, что им грязь под ногти попала.

      Опять непрошенно всплыло воспоминание о руках Элоди на его теле. У нее были коротко обрезанные ногти, и даже когда она впивалась в его спину и задницу, пытаясь удержаться в шквалах собственных оргазмов, почти не оставляла царапин. А ему на следующий день, глядя в зеркало, даже хотелось иметь хоть такое подтверждение, что эта безумная ночь была на самом деле, а не просто привиделась ему. Ее прикосновения вообще были не похожи на те, что ему приходилось ощущать на своем теле раньше. Ее руки были сильными и ладони – твердыми, и совсем не такими изнеженными, как ухоженные ручки его обычных партнерш. Она во всем была какой-то другой.

      Мусса тепло попрощался с отцом, и они разъехались по своим делам.

      – Я в субботу утром еду к отцу с Людмилой в деревню. Поедешь со мной? – спросил он у Марата, когда встретился с ним в кабинете в «Логове».

      – А на кого я клуб брошу? Вдруг головняки какие-то? – тут же напрягся брат.

      – Марат, но ты же уже хорошо натаскал Андрюху. Доверь ему клуб на пару ночей.

      – А вдруг он не справится? Ты же сам потом с меня спросишь!

      – Да что может случиться такого, что нельзя будет решить после? Будем на связи оба. Поехали, отцу будет приятно. Мы уже тысячу лет не собирались даже за одним столом!

      – Вот поженились бы они с Людмилой, мы бы и собрались на свадьбе! – проворчал Марат, явно продолжая подыскивать отмазки.

      – Он говорит, что она не хочет. Поехали, может, мы ее убедить сможем.

      – Скажи лучше, что ты не хочешь тащиться без компании в эту глушь.

      – Ну и это тоже.

      – Тогда едем на моем джипе, я тебе не твои телки, чтобы к твоей широкой спине всю дорогу прижиматься! – съязвил брат.

      – Да не дай Бог! Я тоже как-то больше люблю, когда к моей спине женская мягкая грудь прижимается, а не чужой член в зад упирается.

      – Боишься, что понравится? – ехидно оскалился Марат.

      – Младший, я тебя давно не бил, по-моему, – нарочито задумчиво произнес Мусса.

      – Ага, лет десять как, не больше! Только теперь это еще вопрос – кто кого. Хотя могу поддаться чисто из уважения к твоему преклонному возрасту.

      – Дебил, у нас всего два года разницы!

      – Два года до тридцатника – это, знаешь ли, целая жизнь!

      – Ладно, давай в субботу пораньше выедем, так что до утра не кувыркайся, – усмехнулся Мусса.

      Марат неожиданно помрачнел и что-то недовольно пробормотал себе под нос.

      – Что? – не расслышал Мусса.

      – Говорю, что я вообще уже две недели ни с кем не кувыркался, как ты говоришь. Чувствую себя как чертов евнух, – раздраженно ответил брат.

      Мусса усмехнулся, но решил промолчать, что чувствует себя аналогично.

      – Может, они ведьмы какие-то и всю мужскую силу из нас высосали? – скривился Марат.

      – Нет, ты точно