Взгляни на птиц небесных. Галина Чередий

грубо отрезал Мусса. – Просто не шути так больше. Для детей это очень серьезно. Вспомни нас.

      Марат нахмурился. Да, конечно, их родители расходились совершенно цивилизованно и спокойно и сохранили уважительные и даже дружеские отношения, но осадок и чувство боли все равно осели где-то глубоко внутри. И хотя они уже были не так уж и малы, когда отец с матерью известили их о том, что разводятся, и мозгами они все понимали, но сердцу-то болеть никак не запретишь. Может, поэтому они с Муссой совершенно не торопятся связывать себя обязательствами – потому что не верят в то, что это будет навсегда? Что не рассыплется в один день, и не будут их собственные дети переживать то же, что и они?

      Пикап Элоди чихал и натужно стонал, пока заводился.

      – Сколько лет этому корыту? – усмехнулся Мусса, садясь рядом с женщиной.

      – Да, где ты раздобыла это раритет? – поддакнул Марат, влезая назад.

      – Будете оскорблять моего Дина, пойдете пешком, – гордо ответила им Элоди.

      – Прошу прощения? У твоего грузовика есть имя? – поднял брови Мусса.

      – Да. Познакомьтесь, это мой Дин Винчестер! – улыбнулась Элоди и любовно погладила руль, явно поддразнивая братьев. – Чистокровный американец. Сильный, надежный и жутко сексуальный.

      – Черт, никогда не мог понять, что вы, девушки, находите сексуального в этих Винчестерах! Разве что их большие пушки и ножи! – возмутился Марат.

      – А ты и не должен понимать! Ты ведь не девушка и, вроде, не гей! – Элоди медленно вывела машину со двора.

      – Вроде? Да я самый натуральный натурал, какой только может быть, – возмутился Марат.

      – Ага, значит, стопроцентный гомофоб, – тут же нашлась Элоди.

      – И ничего подобного! – почти обиделся Марат. – Я нормально к геям отношусь, просто прекрасно. Главное, чтобы они никак ко мне не относились. А то я как-то на своей заднице предпочитаю только женские ручки ощущать. Поэтому, чем дальше от меня гей, тем лучше я к нему отношусь.

      – Мусса, а ты чего молчишь? – неуверенно улыбнулась ему Элоди.

      – Хочешь поговорить со мной о моих сексуальных пристрастиях? – усмехнулся мужчина. – Так я тоже люблю только женщин, сладкая. Уж тебе ли сомневаться?

      – Я не сомневаюсь, – Элоди опять покраснела. – Просто ты сидишь такой притихший.

      – Ну, просто меня везет женщина… Как-то не по себе от того, что не я за рулем.

      – А, вот оно что! Ты у нас шовинист и считаешь, что женщина за рулем опасней обезьяны с гранатой? – тут же скептически поджала губы девушка.

      – Ничего подобного!

      – Я вас поймала, братцы-кролики. Один гомофоб, другой шовинист!

      – А вот и не правда! – шутливо возмутился Марат.

      – Что не правда?

      – Что мы кролики. Поверь, мы очень долгоиграющие! – рассмеялся Марат, откидываясь на спинку.

      – Да я как бы знаю, – пробормотала Элоди себе под нос, опять краснея.

      Судя по тому, какой горячий взгляд на нее бросил Мусса, он ее прекрасно расслышал.

      – Ну вот мы и на месте, – сказала Элоди, выезжая на поле. – Здесь