Ли и Хэйвин. Рико Нуро

снова раздались крики и приглушенные рыдания. Мы переглянулись, и Рюи пожала плечами.

      – Запачкала своей грязной спиной великую стену моего обожаемого Господина, деточка! В повалы её! – Рюи надула губки, изображая Хозяйку. – Ничего страшного не случится. И кстати, не все похоже следуют этим правилам.

      – Ты о чем? – спросила я, прижимая к себе опухшую ладонь. Тонкая ткань пропиталась кровью и я боялась, что сейчас капну на пол, или, что ещё хуже попаду на ковёр.

      – А вы не заметили? Когда мы вышли из зала, то на лестнице промелькнула фигура. А смех? Вы же тоже его слышали, да?

      Тэ покачала головой.

      – Кто знает, может быть… – начала я, но тут распахнулись широкие двери кабинета и послышались голоса.

      Их было двое. Я ещё не видела их лиц и фигур, но уже знала, они прекрасны. Один из них говорил быстро, уверенно, несколько раздражённо, что совершенно не подходило его бархатному голосу. А его собеседник в основном хмыкал или утвердительно мычал.

      – … налей-ка мне что-нибудь, – скомандовал безликий голос. – М-м-м, крепкое дело, хорошее. Прибереги для более знаменательного случая.

      – Это что Хэйвин? – испуганно прошептала Рю.

      – Тс-с, – прошипела бледная Тэ. – Нам нельзя слушать.

      – А что делать? – спросила я. Как можно не слушать?

      – … он был жаден, стар и голоден, – доносились обрывки фраз, сказанные более тонким, но не менее звучным голосом.

      – Голод сильное чувство, но такого допускать нельзя. Он дал слабину и что из этого получилось?

      – Нехорошо.

      – Он уже не силен, как прежде. Но не глуп.

      – И все-таки он никак не понимает, что пора уходить?

      – Тихо-тихо, везде есть уши.

      На мгновение повисла пауза, будто бы те двое в комнате пытались найти тех, кто подслушивает.

      – А если он не захочет? – прервал тишину «тонкий».

      – Он не захочет. Мы ему поможем.

      – Другие могут быть не согласны.

      – Мы и им поможем.

      За дверью заёрзали стулья, и по шагам я поняла, что сейчас они выйдут из кабинета. И увидят нас. И поймут, что мы все слышали. Рука заныла, словно напоминая о «самом слабом наказании». Не сговариваясь, мы сделали шаг назад, и как можно сильнее вжались в стену, не смея поднять голову.

      Я почувствовала, что солнечный свет, что лился из больших окон, померк под чьей-то тенью. Прятаться было некуда и незачем, нас все равно бы нашли.

      – Кто это тут? – усмехнулся обладатель бархатного голоса и подошёл к нам совсем близко. – Твои?

      – Думаю да.

      – Что-то они у тебя молчаливые, Руккур.

      – Я держу их в ежовых рукавицах, – вторая тень полностью закрыла солнце. – С людьми по-другому нельзя.

      – Ну-ну, Руккур. Мы же защитники, мы должны быть милостивы.

      – Я милостив, насколько это возможно, – усмехнулся второй. – Отвечай так?

      Не знаю как, но я поняла, что