Другое детство. Кир Булычев

к моей маме не ходят такие мужчины, как Артем. Моя мама не такая красивая, как Лариса. Будь я постарше, сам бы на ней женился, чтобы любоваться. Но никогда бы не позволил себе вести себя так нахально, как Артем. Но мы с ним совершенно разные люди.

      Конечно, я ждал следующего воскресенья.

      Я не надеялся, что Артем выполнит свое обещание, потому что взрослые, как правило, об обещаниях детям не помнят. К тому же Артем мог разлюбить Ларису. Но все равно я ждал воскресенья. А Сашка забыл о моем разговоре с Артемом. Он готовился стать парашютистом.

      Я сам напросился к нему в гости.

      Я решил пожертвовать значком парашютиста с подвеской «100», за сто прыжков. У меня этот значок давно лежал, Сашка его выцыганивал, но я не отдавал, а тут отдал совсем ни за что и еще сказал, что сам принесу.

      Это чуть меня не погубило. Сашка в субботу сказал после уроков, что забежит ко мне, чтобы взять значок, ему не терпелось его получить. Хорошо еще, я нашелся и ответил, что иду не домой, мать велела сходить в прачечную.

      В воскресенье я пришел к Сулиме в девять.

      Сашка сам открыл, и мы прошли в комнату.

      За ширмой было тихо.

      Я отдал Сашке значок.

      – А ты не сказал, чего хочешь, – спросил Сашка.

      Я кивнул, а сам слушал – есть кто-нибудь за ширмой или нет. Там все еще было тихо. Я уж готов был спросить у Сашки про Артема, но бывает же везение. Из-за ширмы послышался хриплый мужской голос:

      – Кто к нам пришел! Ушам своим не верю.

      Артем отодвинул ширму и вышел к нам в одних трусах.

      – Я думал, что ты забыл, – сказал он.

      – Нет, не забыл, – ответил я.

      Приближение к счастью – процедура из многих ступенек. На одну поднялся, и тебя охватывает страх, а есть ли еще одна ступенька? А вдруг там обрыв?

      Это сегодня, вспоминая тот год, я могу анализировать свои чувства. А тогда я просто мучился от желания ускорить бег времени.

      Но в следующее воскресенье Артем не пришел. Я все глядел на ширму, потом пришла злая Лариса, сложила ее, а диван за ней оказался уже убран, наверное, Лариса спала на нем одна.

      Я не выдержал, спросил Сашку, а он ответил:

      – Слава богу, перестал к нам ходить. А то они мне спать не давали: то целуются, то обнимаются, то шепчутся. А я разве не слышу? Я такого наслушался, как в публичном доме!

      Я в публичном доме не бывал, хотя знал, что такое существует. Не у нас, а у них.

      – Значит, накрылся мой кляссер большой шляпой, – сказал я.

      И стал собираться домой.

      А Сашка дождался, пока я оденусь – все-таки подловатый парень, – и сказал, как бы невзначай:

      – Возьми, тебе от Артема пакет. Он, когда в последний раз был, просил тебе передать.

      И я уже знал, что в пакете кляссер.

      Я даже не рассердился на Сашку. Ведь его надо понять – Артем его маму обманул. Наверное, обещал на ней жениться, а сам перестал к ней приходить.

      Я сказал Сашке спасибо и пошел домой.

      Но далеко не отошел, а выбежал на бульвар. Нашел высохшую лавочку, сел и развернул пакет.

      Это был кляссер-мечта,