Другое детство. Кир Булычев

еще молодой, справа в волосах была белая прядь. Седая. Такого я раньше не видел. У мужчины было смуглое лицо, как у цыгана, карие глаза, большой острый нос и губы как будто нарисованные – так дети рисуют улыбку.

      – Вставать будешь? – спросила Лариса.

      – Обязательно, – сказал мужчина. Как будто хотел от нее избавиться. По крайней мере, мне так показалось. – В солдатики играете? – спросил мужчина у меня.

      – Это особенные солдатики, – я оправдывался. – Это как бы модели.

      – А еще чем занимаешься в свободное от учебы время?

      – Я марки собираю, – сказал я.

      Когда с тобой серьезно разговаривают, ты тоже так разговариваешь.

      Впрочем, никому на свете не было дела до того, что я собираю. Как-то раз во время визита к отцу я завел было разговор о марках. Я решил, что папина организация получает много писем. И если с них папа будет срывать для меня марки, я сказочно разбогатею.

      Папа же слушал мои рассуждения, словно терпеливо ждал, когда я кончу нести чепуху. И тут же спросил, какие у меня отметки по русскому языку. И я больше о марках с отцом не разговаривал.

      – Я тоже когда-то собирал, – сказал мужчина.

      – Артем, – недовольным голосом произнесла Лариса. – Надо и меру знать.

      – Я во всем знаю меру, – сказал мужчина. – Ты могла в этом убедиться сегодня ночью.

      – Артем!

      – Сорок лет как Артем.

      Он откинул одеяло и уселся на диване.

      Он был в одних трусах. А трусы у него были короткие и белые. Я таких раньше не видал. Ведь трусы бывают синими или черными и, конечно, длинными. Тоже мне, подумал я, на таких трусах любую грязь сразу видно.

      А ноги у Артема были жилистыми, тонкими и волосатыми.

      Меня смущало его спокойствие. Он вел себя так, будто был один в комнате.

      Лариса положила рядом с ним халат. Я сразу догадался, что халат остался от Сашкиного отца.

      Но Артем не спешил вставать.

      – Игорек, – спросил он, – а тебе что-нибудь для твоих марок нужно?

      – Иди, вот тебе мыло, – сказала Лариса. – А вот полотенце. Оно чистое.

      Артем накинул халат.

      – Проводи, – приказал он Ларисе.

      Лариса пошла с Артемом в коридор.

      – Он вчера в первый раз пришел, – сказал Сашка. – Я его и не видел. Он меня тоже спрашивал. А я ничего не собираю. Он тогда спросил о моей мечте.

      – И ты ему про парашют сказал?

      – Сказал.

      – А ты хочешь, чтобы он всегда у вас жил?

      – Конечно, Ларисе тяжело, – сказал Сашка. – Совсем одна, а зарплата небольшая.

      Сашка вздохнул.

      Потом Сашка начал набивать пушку серой со спичек.

      В коридоре раздался грохот.

      – Ну вот, – сказал Сашка.

      – Велосипед? – спросил я.

      Сашка пошел к двери, выглянул в коридор.

      Там уже начался шум, и Лаперуз кричал Ларисе, что к ней ходит кто ни попадя.

      Сашка успел выглянуть, а я опоздал и не видел, как Артем звезданул Лаперуза в челюсть.

      Потом они пришли, и Лариса всех напоила чаем. Меня тоже позвали за стол.

      А Лаперуз буйствовал