Убежище. Кир Булычев

со всеми. Мне придется что-то врать, сам еще не знаю, что я буду врать, а тем временем ужин кончится, и я останусь безумно голодным. Вот тогда и съем влюбленную в меня лягушку».

      – Мальчик, как твоя фамилия? – спросил директор издали.

      Сева затормозил обеими пятками, так что сзади заклубился дым и стало трудно дышать.

      – Савин, – сказал Сева. – Я спешу на ужин.

      – Вот именно, Савин, – повторил директор. – Я тебе там стакан компота оставил. Нет-нет, не надо меня благодарить. На моем месте так поступил бы каждый.

      – Спасибо, – произнес Сева, глядя в землю. Ну подумайте только, начальник лагеря, первый человек во всем мире, даже глядеть на него глазам больно, оказывается, знает о существовании какого-то Севы Савина и даже оставляет ему компот.

      И тут в голове возникла опасная и, может быть, глупая мысль: компот отравлен, компот заколдован. Один мальчик уже съел компот, и что от него осталось? Одни персиковые косточки.

      – Ты натуралист? – спросил начальник лагеря. – Лягушек изучаешь?

      И, словно кто-то подсказал ему, Сева ответил, чего сам и не думал:

      – Я гастроном. Я ем лягушек.

      – Как французы? – удивился начальник лагеря. – И не жалко птичку?

      – Что их жалеть, – ответил Сева. – Может, хотите попробовать?

      – Да ты с ума сошел! – возмутился начальник лагеря. – Сейчас же отпусти животное.

      – Куда?

      – Откуда взял!

      Начальник лагеря свернул в боковую аллею и потопал прочь. Даже земля вздрагивала от его шагов.

      – Что со мной творится? – спросил Сева. – Я сам на себя не похож.

      На этот раз внутренний голос ничего ему не ответил.

      В полном смятении чувств Сева добрался до домика второго отряда.

      Дверь в домик была открыта.

      Сева пробежал внутрь. Кровати мальчиков стояли в два ряда ногами к центральному проходу. Двенадцать кроватей справа, двенадцать слева. Все они были аккуратно застелены, потому что физкультурник Рома, младший брат начальника, крупный специалист по пинг-понгу, следил, кто как стелет постель, и заставлял перестилать, если что не так. Ох, как его не любили в отряде!

      Кровать Севы третья справа.

      Куда спрятать лягушку? Ведь если ее найдут ребята, то сначала удивятся, а потом что-нибудь натворят.

      Поэтому он открыл ящик в тумбочке возле своей кровати, вытащил оттуда два яблока, а на их место посадил лягушку.

      Лягушка не сопротивлялась, не спорила и не возражала.

      Севу всегда черт за язык тянет. И поэтому он сказал:

      – Для моей невесты ты слишком неразговорчивая. Я еще подумаю, жениться на тебе или нет.

      Сева, как понимаете, пошутил, но что мы знаем о чувстве юмора у лягушек?

      Лягушка насупилась, но Сева, скорее, почувствовал, что она насупилась, потому что лицо у нее совсем не изменилось.

      – Сиди в ящике и терпеливо жди меня, – сказал Сева, закрыл ящик с лягушкой, и ему стало полегче на душе. По крайней мере, теперь ему не надо бегать по лагерю с лягушкой на ладони.

      Он