Убежище. Кир Булычев

это не смущает?

      – Ни в коем случае! – воскликнул Сева.

      – Мы знали, что ты выдумщик, авантюрист, порой не самый храбрый и точно уж не самый сильный из ребят города Москвы. Но в тебе были качества, очень нам нужные. Поэтому пришлось устроить тебе испытание.

      – Это было испытание?

      – Да, и не обижайся. Нам нужно было понять, верен ли ты друзьям, способен ли забыть о себе, когда надо помочь слабому, хороший ли ты человек.

      – Самый обыкновенный, – признался Сева. – А кто вы такие?

      – Мы – жители мира сказок. Мы спасатели легенд. Мы затеяли великую эпопею, но нам нужны союзники среди людей.

      – И что же вы затеяли?

      – Мы поговорим с тобой, когда ты отдохнешь и когда нам понадобится твоя помощь.

      – Какая помощь?

      – Мы будем строить убежище для жителей сказочного мира, которым некуда деться среди людей, машин и денег. Без твоей помощи нам не справиться.

      – Я согласен, царевна, – сказал Сева. – Что надо делать?

      – Пока что надо идти спать, потому что вот-вот будет отбой. Пока что надо молчать о нашем с тобой разговоре. Пока что надо ждать. Спокойной ночи, мой Иванушка!

      – Спокойной ночи, Царевна-лягушка, – ответил Сева.

      – До встречи, – сказала Царевна-лягушка и вдруг растворилась в ночном воздухе, наполненном светом луны и звезд.

      Шлеп!

      У ног Севы сидела лягушка.

      Без короны. На голове темный шрам.

      Лягушка прыгнула и в одно мгновение скрылась в кустах. Только листья зашуршали.

      Глава восьмая

      Звонок из лагеря

      В обширный, как хоккейный стадион, скромно и без вкуса обставленный кабинет Георгия Георгиевича Полотенца, президента Международного унитарного фонда развития (МУФР), без стука вошла Элина Виленовна, секретарь Георгия Георгиевича и всего МУФРа в целом.

      Была Элина Виленовна сказочно красива, как девушка-спортсменка со старого плаката. Ее пшеничные кудри рассыпались по широким плечам пловчихи, лицо несло на себе следы загара Сейшельских островов, а дробная быстрая походка была точно такой же, как у ее любимого жеребца Добриона, на котором она возвращалась домой, если на улицах были пробки и ее машина была вынуждена в них задерживаться.

      – Совещание в три тридцать, как объявлено? – спросила Элина Виленовна.

      – Разумеется, – ответил Георгий Георгиевич, не поднимаясь из кресла.

      Он не любил стоять рядом с Элиной Виленовной, потому что она была выше его на голову, а может, и на две головы, а ее ноги начинались там, где у него была толстая шея.

      Элина Виленовна была подчиненной Георгия Георгиевича и должна была ему во всем подчиняться, потому что он мог запросто выгнать ее с работы, но на самом деле Георгий Георгиевич очень боялся, что она сама от него уйдет.

      – Чай, кофе? – спросила Элина Виленовна.

      – Вы же знаете, – сказал Георгий Георгиевич. – Ти фор ту.

      Что означает – чай для двоих.

      Элина Виленовна не удивилась, а щелкнула пальцами – это она умела, и на журнальном столике в углу кабинета появился поднос с японским